Футболь. Записки футболиста

Наташка пила по-черному уже третий день, до этого она металась на своем красном жигуленке по городу от знакомых к знакомым и всюду искала Адамчика. Он пропал, вероятно, запив где-то. Она не могла без него и знала все его норы, где он мог прятаться от света и пить между играми. Он был старшим тренером команды второй лиги, и довольно успешным. Но привычка… Когда они поженились, то он был уже известным футболистом, но зажигал крепко. Наташка жалела его, видела, как он опускается на глазах. В компаниях она выпивала частенько вместо него, чтобы уменьшить удар, причитающийся ему. Вот так оно и вышло, что он стал со временем контролировать себя, а она стала срываться и срываться. Росла дочь, и все это было на ее глазах. Адамчик переживал, но сделать с Наташкой уже ничего не мог. Она срывалась покруче любого мужика, и в ход шло все — рестораны, гости, загулы с другими мужиками. Адамчик тренировал команду недалеко от Минска, в Гомеле. Временами она все-таки останавливалась, приводила себя в порядок и все еще сверкала красотой породистой блондинки с длинными колотухами на всегда модных корочках. Дочка росла под стать ей, любила компании с долгими посиделками. Дамой Наташка была авторитетной для небольшого города. По специальности инженер, она имела хорошее место в лучшем КБ, куда Адамчик устроил ее еще в пору своей футбольной играющей славы. Но время, распад друзей, исчезновение покровителей сделали свое дело — после одного из запоев она вылетела с этой работы и не устроилась уже никуда, живя на то, что приносил футбольный муж. Никто не мог остановить ее. Она в нормальном состоянии говорила, что это ерунда и что может бросить в любой момент и что тоска по мужу, который все время где-то зарабатывает деньги, толкает ее к стакану. Адамчик понимал, что с ней уже не справиться, и больше всего боялся за дочь. Каждый раз, когда он возвращался домой, он осторожно открывал дверь своим ключом и видел с ужасом то компанию жены в диком подпитии, то компанию дочки — покуривающих, надменных юношей, не обращающих на него внимания. Адамчик разгонял всех, ставил на рога дом, отвязывался на дочку, на жену, укладывал их спать кое-как, сам на кухне в тоске раздавливал пузырек на ночь и засыпал на кухонном диванчике. Утром он пытался собрать всю семью и вместе провести целый день. Но у всех были уже свои интересы. Он видел, что все уходит из его рук; чем лучше сыграла его команда, тем хуже становились дела семейные. Это было выше его сил, и он срывался сам. Благо его любили в команде и начальство многое ему прощало, когда к тому же еще и команда была на выходе в первую лигу. Он опять и опять уезжал в Гомель, а слухи доносили все больше и больше о выступлениях его жены. Стали поговаривать о его восемнадцатилетней дочке. «Ну, блядь, приеду домой, такое устрою, старую — в дурку, пусть лечится, а молодую заберу с собой, пусть живет со мной под присмотром отца». Так тянулось почти всю осень, команда заняла первое место и вышла в первую лигу. Адамчик был счастлив. Его невысокий рост, знаменитость в прошлом и успех в настоящем делали его каким-то беззащитным победителем; его все любили, двери перед ним открывались повсюду. Но черная мысль глубоко засела в его существе — Наташа и дочь. Что делать с ними? Там все катилось под откос и он, победивший на всех футбольных полях, перехитривший всех судей и заработавший хорошие бабки, не знал, кому это все принести, чтобы порадоваться. Дочку это не интересовало совсем, жену уже не интересовало, и он все больше и больше понимал, что несмотря на все победы, главное он проиграл и проигрывает — дорогих ему по большому счету людей — дочку, которую он любил безумно, несмотря на ее презрение к нему, ну и, конечно, Наташку, с которой он так много протопал и которая его все-таки вытащила. После последней игры чемпионата Адамчик затарился подарками и стал подгребать на своей «шестерке» к Минску. Осень стояла сухая, чистая, дорога была почему-то пустой. Он быстро добрался к подъезду своего дома. Поднял голову на освещенный вовсю девятый этаж с его квартирой, и что-то нехорошее прошлось по всему телу. Поднявшись на лифте и повернув ключ в двери, он вошел к себе домой. На столе был бардак из полупустых бутылок и каких-то закусок. Он распахнул дверь в комнату жены. В дупел и ну пьяные два голых человека мужского и женского пола, одним из которых была Наташа, пытались трахаться, но ничего у них не получалось и они страшно матерились из-за этого. Адамчик рванулся в комнату дочери. Она сидела голая сверху невидимого мужика. Из-под нее торчали только его несуразные ноги. И у нее-то получалось все. Она повернула навстречу вошедшему свое юное размытое лицо, и оно лишь слегка изменилось. Адамчик вышел в большую комнату, быстро слил из двух бутылок стакан водки, мгновенно вогнал его в гортань и подошел к окну. Ударом ноги он распахнул его. Затем отошел в глубь комнаты и с разбега вылетел с девятого этажа, увидев на долю секунды испуганное лицо дочери и низкие крупные звезды на черном небе.