Футбольная горячка

Запомнились из той игры только забитый головой гол Брукинга и вселяющая ужас профессиональная подножка Уилли Янга – таким образом он остановил самого молодого в финале Кубка Пола Аллена, готового забить на редкость замысловатый и романтический мяч из когда-либо виденных на «Уэмбли». Я стоял на террасе среди притихших арсенальцев, и нас оглушали вопли болельщиков «Вест Хэма» и нейтральных зрителей. А я испытывал содрогание от цинизма Янга.

Тем же вечером, просматривая по телевизору запись встречи, я неожиданно понял, что даже доволен его поступком. Не потому что Аллен не сумел увеличить счет (игра была сделана, мы продули, и все это не имело никакого значения), а из-за комической гротескности ситуации, отвечавшей антиарсеналь-ским настроениям. Кто еще, как не защитник-монстр из «Арсенала», мог завалить семнадцатилетнего члена «Академии»? Точно не помню, то ли Мотсон, то ли Дэвис – кто-то из них – непомерно возмущался на этот счет. А мне обрыдло слушать, как хорошие парни вызвали на бой плохих, и его праведность показалась провокационной. Вроде того, как в 1976 году Билл Гранди прокрутил по телевидению клип «Секс пистолз», а потом сам же ужасался их поведению. Получается так, что «Арсенал» – это сборище первых истинных панк-рокеров: наши центральные полузащитники задолго до Джонни Роттена начали удовлетворять потребности зрителя в безобидной пантомиме всяческих недозволенностей.

Жизнь после футбола

«Арсенал» против «Валенсии» 14.05.80

Футбольные команды необыкновенно находчивы, если хотят заставить страдать своих болельщиков. Они рвутся на «Уэмбли» и там проигрывают, резво начинают сезон и вдруг останавливаются в своем движении; побеждают в трудной игре на чужом поле и сдаются на своем; обыгрывают «Ливерпуль», а на следующей неделе продувают «Скунторпу»; они вас соблазняют: полсезона тешат надеждой, что стали кандидатами на переход в высший дивизион, и неожиданно срываются, а когда вы решаете, что свершилось все самое худшее, выкидывают что-нибудь новенькое.

Через четыре дня после того, как «Арсенал» потерпел фиаско в одном финале, он проиграл и другой – «Валенсии», в состязании на Кубок европейских обладателей Кубков. Семьдесят матчей сезона оказались впустую. Мы играли лучше испанцев, но не смогли забить гол, и все решали пенальти. Брейди и Рикс промазали (потом поговаривали, что Рикс так и не оправился после травмы того дня, но что бесспорно: в конце семидесятых он не сумел обрести прежней формы, хотя и выступал за сборную Англии); все было кончено.

Насколько мне известно, нет другого английского клуба, который проиграл бы два финала за одну неделю, хотя в последующие годы болельщики «Арсенала», кроме как на проигрыш в финале, больше ни на что надеяться и не могли, так что непонятно, почему я был настолько потрясен. Однако та неделя имела и положительный эффект: после полутора месяцев полуфиналов и финалов, радиорепортажей и беготни в поисках билетов на «Уэмбли» футбольная шумиха улеглась, и мне нечем было ее заменить. Пришлось поневоле задуматься, что делать самому, а не размышлять, что предпримет руководство «Арсенала». Я подал документы в Лондонский педагогический колледж и в очередной (но не в последний) раз поклялся, что больше не позволю футболу подменить настоящую жизнь, сколько бы матчей «Арсенал» ни сыграл за сезон.

Часть игры

«Арсенал» против «Саутгепптона» 19.08.80

К первой игре сезона всегда присматриваешься острее. Летом произошли потрясающие переходы: мы купили Клайва Аллена за миллион фунтов; он не понравился в паре товарищеских встреч, и не успел он сыграть ни в одной настоящей игре, как мы махнули его на Кенни Сэнсома (атакующего защитника в духе «Арсенала»). Так что несмотря на уход Лайама и на то, что «Саутгемптон» был не самым эффектным противником, на стадионе собралось свыше сорока тысяч зрителей.

Что-то вышло не так: то ли открыли мало турникетов, то ли полиция напортачила, но у входа на северную трибуну со стороны Авенелл-роуд образовалась огромная пробка. Я мог поднять обе ноги и остаться стоять, а в один момент, чтобы освободить хоть немного места и не давить кулаками себе же в грудь и живот, вскинул руки вверх. Ничего особенного: фанаты частенько оказывались в таких ситуациях, когда приходилось несладко, но в тот раз меня сдавили так, что нечем было дышать – я буквальное чувствовал свои легкие. Значит, дела обстояли хуже, чем обычно. А когда я наконец прошел турникет, пришлось опуститься на ступени. И я заметил, что точно так же поступили многие другие.