Футбольная семья Чертаново

И в одном из товарищеских матчей 9–10-летние подопечные Ларина уступили со счетом 0:15. Просто тихий ужас. А ведь к тому времени, по мнению Николая, мальчики должны были хоть что-то уметь делать на поле. Для Ларина наступил момент выбора: либо оставаться с благополучным во всех отношениях 99-м годом, либо… мучаться со старшими пацанами 96-го. Тренеры школы наперебой советовали: Коля, у тебя замечательный 99-й, зачем такая обуза в виде 96-го?

После некоторых раздумий Ларин берет-таки старших: стало жаль мальчишек, которые однажды уже потеряли своего тренера. Коллеги были несколько шокированы, но в целом с пониманием отнеслись к выбору Николая Юрьевича. Ему было интересно что-то сотворить, казалось бы, из невозможного. И с этими ребятами Ларин провел достаточно много времени, даже в зарубежное турне с ними отправлялся. Пестовал их, лелеял, холил. Пацанчики моложе, 99-го года рождения, вообще в приличную команду превратились. Там сразу семь человек, как говорят в футболе, левоногих. Наставники, как правило, рады такой «мелочи»: гарант того, что сыграны будут на «ура». Левоногие мальчишки, давно замечено, более обучаемы, что ли, умненькие, быстро все схватывающие.

Конфликт с руководством

Да, ему пришлось пройти и через это. Шел 2008 год. Легендарный вожак чертановского коллектива Борис Николаевич Шевернев к тому периоду времени весьма редко появлялся на работе: сильно отвлекали трагические события в семье.

...

– Он очень многое, если не все, сделал в свое время для становления коллектива, – признает Николай Юрьевич. – Если бы не он, не Шаповаленко Эдуард Васильевич, не Абаев Александр Борисович, здесь вообще, как говорят в подобных случаях, ничего бы не стояло…

Однако, видимо, наступил такой момент (подобное случается, наверное, в любой команде), когда некоторым людям, скажем так, стало не очень интересно работать в коллективе. Своего рода кризис наступил. И власть в школе захватил, по сути, замдиректора по хозчасти Виктор Насонкин. Вот с ним-то Ларин и не сошелся характерами.

...

– По-моему, Насонкин хотел избавиться от меня, чтобы, во всяком случае, я больше не работал в школе, – вспоминает Николай Юрьевич. – Под его «чутким» руководством, например, покрытие в манеже меняли… целых восемь месяцев, думаю, это абсолютный мировой рекорд! Ну и как, спрашивается, готовить детей?! Не за спиной, открыто высказывал я свое неудовольствие. Конечно, это не нравилось. Вообще какой-то вирус безразличия в нас вселился, люди, в основном, индифферентно реагировали на события в школе, на те условия, в которых работали. Словом, мне это жутко не нравилось.

В общем, как и ожидалось в подобной «грозовой» ситуации, Ларину предложили уволиться. Все равно в поездки с командами его не отправляли, ставили и другие препоны. Любопытно, что практически все команды мальчиков «Чертанова» ездили тогда на соревнования, сборы исключительно на деньги тех же родителей. Ларину же удавалось находить спонсоров, и, можно сказать, ни копейки он не просил у родителей ребят. Но именно команду Николая регулярно «отцепляли» от поездок, так как молодой специалист в одночасье стал ненужным руководству за свою строптивость и желание отстоять интересы тренерского коллектива «Чертанова», его многочисленных воспитанников.

...

– Затем мне объявили первый выговор якобы за неявку на тренировку, – констатирует Ларин. – А дело было так. Моей команде предстояла в этот день игра в Лужниках, и я, естественно, отменил занятие в нашем манеже, которое должно было состояться утром. Зачем так нагружать детей? Насонкин посчитал иначе. Ясно, меня просто выпихивали из школы.