Футбольная сказочка 2012: Матч эры за Грааль

Больше вопросов, чем к Франциску, по ходу первого тайма возникало к Леонардо, но, очевидно, зрители находились под воздействием магии его имени, поэтому даже и вообразить не могли, что да Винчи следует отправить на лавку. Впрочем, он сразу же зафеерил после того, как Меркьюри свистнул начало второго тайма. И в пас стал играть, и рывки делать. Только в отбор идти не желал – не барское, мол, это дело. Создавалось впечатление, что в перерыве светличности договорились больше нагружать соперников через фланги, которые в первый час матча глухо молчали.

А Моцарт – тот больше языком работать мог, чем с мячом. И с партнерами каждый эпизод обсудит, и с соперниками перетрет. Балабол! Трудолюбия мало, а в футболе на одной гениальности далеко не уедешь. Впрочем, на семнадцатой минуте второго тайма его дуракаваляние полностью оправдалось всего одним маневром. Он объяснял Хусейну, в чем минуту назад был не прав судья, смеялся и жестикулировал. Саддам повернулся к нему, чтобы ответить. Тут пошла длинная передача Амадею, и выяснилось, что он периферическим зрением великолепно контролировал ситуацию на поле.

Моцарт сделал рывок, а так как до этого он лентяйничал и сил у него накопилось в избытке, то в скорости он Хусейна превзошел. Чаплин придумал скрещивание, фактически столкнув лбами Пиночета и Торквемаду. Моцарт красиво сыграл в стеночку с Пеле и закатил мяч в пустые ворота. Мао даже не дернулся. Наблюдал за розыгрышем, как театрал из партера. Только без бинокля и без программки. 2:1.

Моцарт забил и рванул к VIP-ложе. Красиво разбежавшись, он подогнул колени и элегантно прокатился по газону, попутно изображая игру на скрипке и глядя восхищенными глазами на ликующих дам.

– Ах, это он мне посвящает гол! – Мэрилин прямо-таки помешалась от всеобщего шума и гама и послала герою воздушный поцелуй.

– По-моему, он всем нам адресовал свою пантомиму. – Одри изумилась выводу Монро и сделала Амадею ручкой.

– Ему все равно кому адресовать. Кто клюнет на него, тому он и посвящает, – безо всякой романтики оценила эпизод Грета.

– Ты опять ворчишь? – возмутилась Мэрилин. – Нет, чтобы порадоваться за гения!

– Я радуюсь за всю команду.

– Если бы радовалась, то прыгала бы.

– Не все же пустые, как мячики, чтобы прыгать.

– Сфинкс фригидный – вот кто ты после этого.

– Кажется, я уезжаю в Швецию, – задумчиво произнесла Грета, глядя на табло, – мне надоело слушать глупости от крашеной блондинки.

– Дамы! – Одри обласкала подруг лучиками своих глаз. – Ну куда это годится – ссориться из-за повесы!

– Извините, я – пас. Я не претендую. – Грета даже ладошки отряхнула друг о друга.

– Тогда он мой! – обрадовалась Мэрилин.

– А его согласие ты не желаешь получить после матча? – подлила яду Грета, но Мэрилин сделала вид, что не услышала эту реплику из-за рева стадиона.

Стадион ревел, потому что судьба Матча эры должна была решиться окончательно и бесповоротно. Леонардо накрутил на фланге бен Ладена и Франко, в падении прокинул мимо Муссолини на Че. Тот с угла штрафной выбежал на ворота, Мао отважно бросился навстречу. Че чуть отпустил мяч и слишком сблизился с китайцем, но интуитивно почувствовал, что справа дальнюю штангу должен замыкать кто-то свой и внешней стороной стопы ухитрился вырезать мяч вдоль ворот. Вырезал и не успел увернуться от удара. Удар получился чудовищной силы! Че катался, держась за ногу, Мао с окровавленным лбом и закрытыми глазами распластался на траве без движения.

Че не ошибся – на правом краю действительно был свой. Чаплин уже занес ногу, чтобы без помех забить третий мяч, но маленький вингер заметил, что Мао не подает признаков жизни и залит кровью. Чарли ужаснулся, притормозил и… взял мяч в руки. Меркьюри остановил игру и испуганным мельтешением рук показал врачам, чтобы поспешили к месту стыка. Разъяренный Че забыл о своей ушибленной ноге и вприпрыжку доковылял до Чарли:

– Почему не бил?

– Я не мог – у них вратарь весь в крови.

– Плевать! Он сам виноват – забивай и ни о чем не думай. Судья бы засчитал – свистка не было!

– Мао срочно нужны врачи – он, может, умирает. Я не мог!

– Ты слабак, мелкобуржуазный интеллигент, либерал, тряпка! Врага надо добивать. Из-за тебя мы не возьмем Грааль.

– Нельзя брать Грааль бессовестными руками. Лучше проиграть, но не осквернить его.

– Это демагогия – игра забудется и возвышенные поступки тоже. Все забудется, а счет на табло останется в Интернете. В вечности!

– Футбол закончится, а люди останутся. В вечности!

– Че! Он прав. – Сервантес заступился за Чарли. – Нельзя добивать раненого. Fair play. Мы не должны опускаться до беспринципности. Если побеждать, то благородно. Иначе победа не нужна.

Че только рукой махнул. Электрокар вывозил с поля разбитого Мао. Сотрясение мозга и глубокое рассечение. Батый уже надел перчатки и разминался у кромки поля. Последняя замена у тьмы. Сталин тепло обнял вступившего в игру голкипера и спокойным, уверенным жестом дал всем установку собраться – больше половины тайма еще впереди.

– Какой же Чарли сказочный, – печально заметила Грета.

– Он просто идеалист, – фыркнула Мэрилин.