Футбольная сказочка 2012: Матч эры за Грааль

– Как нет? – в свою очередь, удивились рыцари экспроприации. – А где они? Где тридцать два миллиона?

– Тридцать два с копейками… – уточнил Сохатый.

– Проиграл. – Берлога еще раз удивился недогадливости визитеров. – Сначала в Бадене, потом в Монако и, наконец, здесь. В Монтрё совсем по маленькой играл. Тут много нельзя ставить по правилам казино – чтобы особо азартные окончательно не продулись. Так что долго играл, месяц играл, но все равно ничего не осталось.

– Это как же надо играть, чтобы все слить? – поразился Волк.

– Да, не могу сказать, что мне везло.

– И что, вот прямо все-все проиграл? И даже миллиона нигде не осталось? Может, где-то есть… отложил на всякий случай, на черный день? – На этот раз в реплике Сохатого к удивлению примазалась еще и надежда. Он даже сделал какой-то неопределенный жест в сторону кровати, у которой на полу сидел Берлога. Точно под ней у самой ножки мог лежать ненароком позабытый сверток.

– Я – пустой. – Берлога сказал эту фразу так, будто он пациент психиатрической клиники, пытающийся убедить врачей в том, что он кофейник. И врачи поверили, но не сочувствовали.

– Тогда зачем нам платить за твой номер? – разумно решил Соха. – Мы просто выкинем тебя из окна и мигом решим все проблемы.

Берлога ухватился за ножку кровати и включил чувство самосохранения:

– Но я знаю, как можно заработать деньги.

– Запомни, вампир кошерный, зарабатывают лохи, а умные люди бабки зашибают. Красиво зашибают! И много. Так что давай к окну.

– MAGIC FOOTBALL можно восстановить и провести новый матч.

– Какой матч? Похоже, у тебя мозги из ушей вытекли. Нам в Россию обратно нельзя. Нас там посадят. И тебя посадят.

– А мы матч не в России сделаем. В Европе.

– Ну и кто с кем играть будет? – Волк прорезался в дискуссию. – Какая идея у матча? Идея нужна. Пойми, двести лет похода Наполеона на Москву тут не прокатит. Не тот контингент. Их не разведешь на всякую ерунду и пафос – это же европейцы…

– Берлога, напрягись и придумай, где взять деньги. Ты один раз нас кинул. Второй раз провести не получится.

– Тут есть один… человек. Вместе летели из Москвы. Он занял у меня… Потом, уже здесь.

– Сколько занял? Где он? – Сохатый почувствовал, что справедливость частично может быть восстановлена.

– Занял сто…

– Сто чего?

– Сто тысяч евро.

– Так что же ты, крокодил швейцарский, говорил, что ничего не осталось?

– Потому что эти деньги уже не вернешь. Он их наверняка спустил в казино. Он все проигрывает. И меня подсадил. Это он меня затащил. Я не хотел. Раньше там никогда не был… Сам бы я не пошел, а тут… тоже все… ухнул. – Берлога по-детски заплакал.

– Где он? Мы, – Сохатый больно ударил себя кулаком в солнечное сплетение, – мы, – повторил он дрогнувшим от боли голосом, – вернем бабки.

– Полно хныкать. Где обитает это чмо? – культурно поинтересовался Волк.

– Рядом… здесь… город маленький… рядом… Веве. Борис… Его Борис зовут. Надеждин. У него дедушка был великим ученым.

– Дедушка – это хорошо. А расписка есть?

Берлога кивнул и полез в тумбочку. Волк вызвал по телефону такси, и уже через двадцать минут воссоединившаяся верхушка фирмы MAGIC FOOTBALL нервно шаталась по центральной площади Веве.

Глава третья Футбол эпохи Водолея Возвысит доброго и переродит злодея

О существовании в окружающем мире метафизического, социального, политического и экзистенциального зла на территории блаженного Веве напоминало всего три субстанции:

1) русские туристы (впрочем, немногочисленные),

2) казино и ночной клуб «Баобаб», в котором эти туристы проводили вечера,

3) украинские стриптизерши, оголявшиеся в «Баобабе».

Как раз две представительницы этой не самой приятной категории городского народонаселения вышли из казино, обнимая за плечи Бориса. Они неторопливо двигались через центральную площадь к сложной авангардистской конструкции на набережной. Вечный двигатель и памятник на одном постаменте. Пестрый и затейливый. С велосипедными колесами и подсолнухом в самом центре композиции. Со стрелками и зеркалами, пружинами и лампочками. И, как полагается, с крохотным швейцарским флажком.

– Я хочу прокатиться на нем! – капризно и пьяно возгласил Борис, указывая на агрегат. И это прозвучало так, будто он желает жить вечно.

– Думаю, братан, тебе уместнее прокатиться с нами до кладбища, – выступил из темноты Сохатый.

Это предложение было экспрессивным, но не конструктивным. На местном кладбище покоился великий Чарли Чаплин, умерший в рождественскую ночь ровно за тридцать четыре года до исторической встречи у карусели. А тут (о ужас!) на тихий погост приезжает совершенно нелегитимная группа, чтобы заняться приватным решением вопроса по погашению финансовых обязательств. Некрасиво!