Футбольная сказочка 2012: Матч эры за Грааль

На волне энтузиазма масс волонтеры тут же стали продавать учебные пособия по приобщению к новым вибрациям, и горечь утраты по случаю отбытия Кайлина в воздушные сферы сгладилась. Сгладилось и напряжение между исполнительным директором и просто директором Матча эры. Волк хорошенько прополоскался в душе и смыл с себя остатки хмеля, а Сохе квалифицированная бригада косметологов замазала синяк. Фама, пока ее партнерам возвращали утраченные кондиции, давала эксклюзивные интервью. Попутно ей предложили два модельных контракта, но она сказала, что сможет рассмотреть их только в следующем году.

Все были довольны жизнью в этот весенний понедельник. И даже президент страны к вечеру получил самые оптимистические известия от Зубова. На Ближнем Востоке все сложилось крайне удачно для русского сценария развития событий.

Глава двадцать четвертая Все утонченное лавина повседневности снесла — Где вертоград изящных форм царил, сейчас ислам

Единственным участником событий, у которого могли быть претензии к этому дню, оказался Сохаев. Внешний синяк ему умело замазали, но кто замажет синяк душевный? Волк со злости наградил его увесистым тумаком – голова болела. Медики констатировали сотрясение (совсем легкое для такой чугунной головы, как у Сохи), но все же при таком нельзя пить. А раз нельзя пить, то непонятно, что делать вечером в незнакомом Мюнхене. Волк и Фама звали директора Матча эры прокатиться на фиакре, но он гордо отказался, предпочтя уединение в люксе с балаболящим на незнакомых языках телевизором. Зато во всю стену.

Обиды не осталось, но как он будет выглядеть на фоне респектабельного Волка со своим прямо-таки школьным фингалом – примерно такие мысли мешали голове Сохаева оставаться в полном покое. В конце концов, он задремал под шум новостей, большую часть которых занимало то, что он и так уже сегодня видел, – презентация состава на Матч эры. Соха видел себя в ящике и понимал, что стал звездой. Окончательно и всерьез. С таким чувством можно спать спокойно. Что он и делал.

А Фама и Волк под канонаду фотоаппаратов папарацци сели в фиакр, который понес их с винтажной скоростью по улицам столицы Баварии. Второй бранденбургский концерт Баха из незаметных динамиков услаждал их слух и служил приятным фоном для изысканной и непринужденной беседы. Впрочем, все равно чувствовалась некоторая неловкость. Волк стеснялся того, что не надел костюм. Ему хотелось чего-то неофициального с Фамой. Целый день застегнутый на все пуговицы и в галстуке, он посчитал, что необходима какая-то смена образа. Но, с другой стороны, в таком роскошном и удивительном транспортном средстве джинсы смотрелись несколько неблагородно и простовато. Волк ощущал себя человеком в комбинезоне (пусть и опрятном), пришедшим на дискотеку в духе восьмидесятых.

Возница, напротив, всем своим видом давал понять, кто здесь полноценный джентльмен. Цилиндр, фрак, расшитый жилет, шейный платок, рейтузы, высокие сапоги, отполированные, как «пятисотый» «МЕРСЕДЕС» последней серии. Да еще и алый платочек треугольничком в нагрудном кармане. Рядом с таким, пожалуй, закомплексуешь. Впрочем, Фама тоже была не в бальном платье и не в кружевах, так что Волк довольно быстро успокоился и оставил свои эстетические переживания. Тем более появились другие поводы.

Их узнавал весь город, поэтому Волк чувствовал смущение. Он желал уединения, а уединение не только не наступало, но и в теории было невозможно. Волк пробовал вразумлять журналистов, но они лишь улыбались. Волк прикрикнул, но видеокамеры сомкнулись вокруг фиакра тесным кольцом, чтобы явственнее запечатлеть возмущенный вопль. Над головами парочки периодически возникал микрофон-удочка, который, особо не таясь, подвешивали репортеры. Тогда Волк дал команду вознице оторваться от погони. Но тот как ни старался, а уйти от преследователей не мог. Мучители немедленно нагнали своих жертв на скутерах.

Уже и в арке на Одеонплатц постояли, и в Английском парке ноги в речушке помочили, и Фрауенкирхе посетили. В самом большом соборе города табличка извещала, что папа римский Бенедикт Шестнадцатый там начинал свое пастырское служение.

– Интересно, а у него тогда была подружка? – неожиданно заинтересовалась Фама.

– Вряд ли, – засомневался Волк. – Папа, судя по всему, очень правильный.

– Он ведь был совсем молоденький… Как же без подружки?

– Если Бенедикт Шестнадцатый стал папой, то наверняка он карьерист, а карьеристы стараются не обращать внимания на женщин, чтобы не отвлекаться от цели своей жизни.

– А ты, Волконский, карьерист? – В вопросе Фамы не скрывалось ни подвоха, ни ехидцы, ни кокетства – просто человеческий интерес.

– Я… Я, если честно, еще пока не понял.

– Пора определяться. Ты же совсем взрослый. – Она это сказала не укоризненно, а точно с удивлением, но Волк все равно стушевался.

– Мне хочется найти в жизни интерес. А будет интерес – будет и карьера.

– Ну и что же интересного в Матче эры?