Футбольная сказочка 2012: Матч эры за Грааль

– Если он позволит себе удары исподтишка, то нирваны ему не видать, – ответил центральный защитник, ухмыляясь, но так, что мурашки побежали по коже, точно вместо слова «нирвана» он подразумевал словосочетание «белый свет».

– Нирваны не видать, зато желтую карточку увидеть – не проблема, – снова высунулся Моцарт.

Журналисты, конечно, растерялись от такого брутального Тим-спирита, но уже не могли остановиться и продолжали раскопки в том же направлении. Буквально каждому вопросы с подковыркой, с подтекстом.

– Пеле, сколько мячей вы планируете забить в этом матче?

– Столько, сколько нужно для победы, – начал с привычного трюизма Король футбола, но потом что-то щелкнуло в его голове, и он разоткровенничался. – Надо будет много забивать. Потому что на этих, – он сделал небрежный кивок головой в сторону партнеров, – рассчитывать особо не приходится. Я им, как самый опытный и титулованный игрок, про нюансы подготовки рассказываю, а они непонимающе смотрят на меня и все наоборот делают. Я им говорю про то, что кофе под маркой «Пеле» обладает самыми лучшими восстанавливающими свойствами, а они его в унитаз выливают. В общем… – И дальше еще пару минут Пеле рекламировал бурду, выпускаемую с его именем на банке. В конце концов, Ганди, сидевший рядом с Королем футбола, доброжелательно погладил по голове звездного форварда и попросил его передать слово другим:

– Мой дорогой друг, это же не презентация кофе. – Мудрый индус мягко урезонил бразильца.

– Если бы мы пили кофе «Пеле», – как обычно, шутливо оправдывался Моцарт, – то у нас бы повысилось содержание тестостерона. Его бы стало столько, сколько у этого. – Амадей позволил себе такой же пренебрежительный жест, который позволил себе Пеле минутой ранее. – И тогда мы бы не смогли думать о футболе. Мы бы думали исключительно о милых дамах. – И Моцарт умиленно посмотрел на мексиканку в первом ряду. Пеле обиделся и, извинившись, вышел из зала. Якобы позвонить.

Переключились на Франклина.

– Может ли падение курса доллара как-то отрицательным образом повлиять на игру?

– Нет! Потому что у нас нет премиальных в долларах.

– А в какой валюте у вас премиальные за победу?

– Премиальные вообще не могут являться стимулом в подобных матчах. Мы играем за идеалы. За Грааль!

– За идеалы, которые поддерживают рекламодатели New wave, – опять пролез со своей репликой Моцарт. – Список за нашими спинами. – Амадей сделал купеческий жест в сторону щита с логотипами спонсоров, и некоторое время присутствующие пристально в него всматривались.

Лютера, естественно, теребили по поводу взаимоотношений с его антагонистом – Борджа. Пожмут ли друг другу руки перед матчем? Следует ли ждать провокаций от Александра? Какие у него слабости в игре? Кто будет отвечать персонально за инсайдов сборной тьмы?

– Мы будем играть компактно, – втолковывал Лютер. – Наш план – выдавить оппонентов к середине поля. А если они подойдут близко к штрафной, то им не поздоровится.

– Вы угрожаете?

– Нет, я сейчас не хочу раскрывать все наши карты. Но у нас есть секретное оружие, которое мы применим по мере необходимости. Ноу-хау, как принято сейчас говорить.

– Это еще неизвестная тактическая модель?

– В тактике все уже давным-давно придумано. Не пытайте, прошу вас! Будет забавно, обещаю. Нам поможет эффект неожиданности, – совсем уж лукаво добавил основоположник протестантизма.

Тут наконец от него отстали, и, может быть, общение завершилось бы в спокойном, миролюбивом тоне, если бы Моцарт не увлекся журналисткой из Мексики. Малыши всегда любят пококетничать с высокими дамами. Да и с невысокими тоже. Им все равно с кем. Он смотрел-смотрел на нее, строил глазки, а потом прядь волос закрыла ему обзор, и он машинально закинул ее назад, открыв левое ухо, чего делать не стоило ни в коем случае. То есть в приличном обществе ничего страшного не случилось бы, но журналистов приличными людьми кто ж осмелится назвать.

– А что это у вас с ухом? – заинтересовался сидевший сбоку олух. – Оно как будто трубочкой свернулось.

– А подойди-ка поближе – я тебе персонально в твое левое ухо расскажу, – заговорщицки предложил ему Моцарт.

Тот вскочил, стремительно подбежал к подиуму, на котором рядком восседали игроки, и вытянул свою любопытную мордочку к Амадею. Но Шекспир, сидевший по левую руку от Моцарта, интуитивно почувствовал угрозу, исходившую от соседа, и в последний момент перехватил резкий хук с левой. К тому же коротышке Моцарту не хватило длины рук, чтобы нанести по-настоящему увесистый удар. Журналиста задело по касательной, но он завопил так, точно ему Каменный гость в саду у доны Анны дал затрещину. Все мероприятие мгновенно свернулось. Товарищи по команде увели Моцарта за сцену. Медперсонал поспешил на помощь провокатору. Журналисты в страхе разбежались. Зал временно опустел.

– Ну все, теперь придется судиться и компенсацию выплачивать, – расстроился Соха, бросив в плазму тапочку.