Футбольный хулиган

До появления «Мы идем» было написано очень мало книг, посвященных футбольному насилию. Как правило, это были либо исследования академиков, либо ностальгические, пропагандистские (или и то, и другое, это уж как вам нравится) литературные опыты. Лучшим образцом подобной литературы является, видимо, «Прыжок» Колина Уорда, а на второе место я поставил бы «Кровавые кэшлс» Джоя Аллана. Другая книга того времени — «Хулиганы» Билла Буфорда, как мне кажется, гораздо уместнее смотрелась бы в отделах художественной литературы, чем в спортивных. Однако все три книги имели громадный успех и, если отставить в сторону индивидуальные особенности, были написаны с одной целью: развлечь читателя. Не больше, не меньше. И хотя это являлось также одной из целей «Мы идем», приоритетной для нас она не была. Если бы дело обстояло так, мы просто рассказали бы о 101 крупнейших беспорядках, а потом о 101 следующих. Но мы не сделали этого, потому что хотели не развлекать, а просвещать и информировать. Поэтому в «Мы идем» говорится не «мы делали то» и «они делали это», а «мы делали так потому, что…» и, что более важно, «но вот это могло бы остановить нас». Это был новый подход для этого жанра, и мы смотрели на вещи не через розовые очки. Журнал «FourFourTwo», в частности, обозревая в 1998 году четвертую книгу нашей серии, «В дни дерби», отметил: «Мы идем» оказалась водоразделом».

Однако то, что наши книги имели успех, вызвало последствия, к которым я готов не был, а именно: множество людей вдруг решили поведать читателям о своем собственном опыте. И прямым результатом успеха «Мы идем» стал самый настоящий «взрыв» «хулиганского» жанра. Если раньше существовало всего несколько книг о футбольном насилии, то сейчас полки книжных магазинов буквально ломятся от них. Футбольное насилие сформировало целый рынок. Здесь я готов принять часть вины на себя. Ведь после «Мы идем» под моим именем вышли еще три книги. Но если все они были объективными и критическими, то такие книги, как «Номер один в Англии», «Губернаторы» и «Хулифэн» таковыми не были. Мотивы, руководившие их авторами, кажутся мне сомнительными, и я даже позволю себе сказать, что это — «поклонение» хулиганству. Мне кажется не только забавным, но и довольно странным, что меня постоянно обвиняют в «прославлении» насилия, в то время как книги, подобные этим, вовсю раскручиваются благодаря преступному прошлому самих авторов.

Помимо прославления, еще одна проблема, которая видится мне в написании таких книг, заключается не в том, что они плохие, а в том, что подавляющее большинство из них лишено всякого смысла. В них нет ничего, что можно было бы даже обсуждать, и очень редко можно встретить в них размышления, рассуждения или объяснения. Только «махачи, махачи, махачи», и что самое смешное, очень редко в них страдают сами авторы. Более того, они воссоздают прошлое в очень опасном виде, демонстрируя, какой это кайф — избить кого-то до полусмерти. Но это, конечно, совсем не так для того, кого избивают. Это самое мерзкое. Интересно также, во многих ли из описанных событий действительно участвовали авторы, или они знают о них «понаслышке», если только эти события имели место вообще.

Если честно, обвинение в «прославлении» может быть адресовано и моей последней книге, «Фирма», в ней действительно можно усмотреть прославление определенных аспектов хулиганства, так же как в великолепном романе Джона Кинга «Футбольная фабрика» и во «Все на выезд» Кевина Сэмпсона. Но принципиальная разница здесь в том, что «Фирма», «Все на выезд» и «Футбольная фабрика» — книги художественные; «Мы идем» и другие, написанные мною в соавторстве с Эдди, основаны на реальных фактах. И в то время как художественная литература — это одно, документальная — другое, художественная литература, маскирующаяся под документальную, — это нечто совсем иное. «Футбольную фабрику» гораздо чаще можно увидеть в спортивных отделах книжных магазинов, чем в отделах художественной литературы, и это многое, если не все, говорит как о маркетинговой политике издательства, так и о содержании самой книги.

То, что автобиографии футбольных хулиганов стали очень популярны, доказывает, что лицо футбольного насилия стремительно меняется. Люди с ностальгией вспоминают о сражениях на трибунах и разгромленных поездах в 70-х и 80-х, называя это время «старыми добрыми деньками». И чем дальше, тем быстрее развивается культура хулиганства сегодняшнего. И чем дальше, тем более захватывающим это становится для участников. Соблазн стать членом «фирмы» заставляет людей совершать все более жестокие поступки, в результате «фирмы» растут, и полиции требуется все больше усилий, чтобы нейтрализовать их. Чем больше полиции, чем опаснее игра, тем интереснее она становится для хулиганов. Так это и продолжается долгие годы. Замкнутый круг.