Футбольный театр

Нужно признать, что этот путь наименьшего сопротивления – соблазн отнюдь не только для малодушных.

Сей «Мефистофель» искушает многих спортсменов – людей, увлеченных честной борьбой, но ставших на путь, где победа и признание слишком заманчивы, ибо обозначены четко, конкретно.

Победа и признание – сочные плоды, которые не только не утоляют жажду, но, напротив, распаляют ее. Поэтому спорт должен быть организован так, чтобы в нем не оставалось ни малейшего места для всякого рода подтасовок и спекуляций, ни малейшей щелочки для утечки спортивности. Это понимали в ту, раннюю эпоху футбола и не просто создавали жесткие положения, но, что самое главное, неукоснительно, до самого ожесточенного бюрократизма соблюдали их.

В 1913 году финал первенства России состоялся в Одессе. Хозяева выиграли у столичной команды и претендовали на чемпионское звание. Одесса ликовала, но… преждевременно. Судейская коллегия выяснила, что в сборной этого города играло слишком много иностранцев. А надо сказать, что правила лимитировали тогда число иностранцев в командах. Одесситы прекрасно знали об этом, но уж слишком велико было желание победить… Им засчитали проигрыш.

Одно это положение в уставе говорит о том, насколько заботился Всероссийский футбольный союз именно о национальном футболе.

«Стрекоза»

Как ни удивительно, но «Мамонтовка», несмотря на золотую руку покровителя, не имела своей базы.

Большинство других коллективов если и не сами строили свои спортивные площадки от первого до последнего камня, то уж, по крайней мере, принимали личное участие в строительстве. В такое жилище атлета куда как тянет, оно становится особенно родным.

«Мамонтовка» – команда дачного происхождения. В некий сезон – а именно в 1907 году – собрались дачники поиграть в футбол. И вдруг выяснилось, что большинство из них сильные спортсмены. Сыграли с другими командами – последовала серия убедительных и довольно легких побед. Этот въезд на белом коне привел к единственному и приятному решению: состав необходимо сохранить, Команду зарегистрировали. Беда лишь в том, что «прописана» команда на станции Мамонтовка, в 30 километрах от Москвы, а игроки ее большую часть времени проживают в Москве. Вот и получается: создавать базу в Мамонтовке – слишком далеко ездить, построить же ее в Москве… Спортивная база станции Мамонтовка – в Москве! С какой бы стати?!

Словом, нет у «Мамонтовки» собственного дома. А нет дома, то, по сути, нет и настоящего коллектива.

Нет семьи! Да к тому же народ здесь разновозрастный – у иных на голове уже весьма заметное «декольте», а у таких, как я, усы едва пробились. Знаменитые братья Мухины, Розановы – корифеи московского футбола – еще играют, но чувствуется, что спортивный их век уже на исходе. Впрочем, из Мухиных я застал только одного – Сергея.

Получилось так: именно мамонтовцам представилась возможность увидеть, что такое настоящая спортивная семья. Была некая наглядность… Дело в том, что у нас возникло довольно тесное общение с ребятами из СКЗ – «Стрекозы». Эта команда сдавала нам в аренду свое поле. Оно находилось у Крымского моста – напротив того места, где нынче раскинулся Центральный парк культуры и отдыха имени Горького (не так давно на месте этого поля построили новое здание Третьяковской галереи).

Не то что в летний сезон – и зимою, когда делать на стадионе вроде бы нечего, члены этого клуба (СКЗ), несправедливо именуемого кружком, коротали здесь свободное время. Ребята приходили, попивали чаек, балагурили, пели песни. И не просто пели, а составили хор, репетировали, разучивали хоровую музыку.

Павильон, где встречались кружковцы, состоял из двух небольших раздевалок, с двух сторон примыкавших к помещению буфета, который и был центральным салоном. В буфете стояла пара столов двухметровой длины, врытых в землю, деревянные лавки, печка, жарко натопленная по зиме, буфетная стойка с самоваром. Ведал всем этим сторож дядя Саша – он же буфетчик, он же заведующий кладовой, он же рабочий стадиона.

Я частенько посещал этот стадион даже зимой: здесь царила особая атмосфера спортивного товарищества. Однако говорить о «Стрекозе» просто как о клубе спортсменов было бы слишком малым – это был клуб близких по духу людей: веселых, остроумных, хорошо знавших Друг друга, почти все знавших друг о друге, с полуслова понимавших друг друга. Это был клуб друзей, которым вместе интересно и радостно.

Довольно быстро я стал здесь своим человеком. Ко мне относились с симпатией, несмотря на мою, так сказать, формальную чужеродность, при всем том, что видели во мне потенциального соперника. Мы находились по разные стороны барьера спортивной борьбы. Повторяю: он, конечно же, ничуть не мешал моим личным отношениям со стрекозинцами и… все-таки оставался барьером. Но пришло время, когда новые друзья мои решили устранить и его…