Футуриф. Токсичная честность (СИ)

— Так будет лучше, — согласился комиссар, и объявил, — Первая версия: нападение очень смышленых рептилий, вроде стаи малоизученных морских крокодилов.

— Крокодилы напали на гипер-лайнер? — с сомнением в голосе переспросил адвокат.

— Это, — уточнил комиссар, — особые крокодилы, вроде разумных динозавров.

— Гм-гм… Доббин, ты хочешь, чтобы я отстаивал эту версию, когда дойдет до суда?

— Слушай, Билл, я только ищу версии, а что говорить в суде — это тебе виднее.

— Ладно, — адвокат покачал головой, — а вторая версия?

— Воздействие инопланетной силы, — сказал Дилан Доббин.

— Не годится, — мгновенно отреагировал Билл Рэйдж, — адвокаты наших оппонентов — наследников мажоритарных акционеров компании «Гипер-Лайнер» ухватятся за такую версию, и подведут ее в суде под страховой случай «боевые действия или вооруженные конфликты, объявленные или необъявленные, включая террористические акты».

Страховой комиссар чуть слышно выругался и сказал:

— Тогда третья версия: магическое воздействие со стороны первобытных туземцев.

— Вот это превосходно! — оживился адвокат, — А контакт с туземцами у вас есть?

— Контакт с туземцами? — переспросил Дилан, удивленный энтузиазмом Рэйджа.

— Да! Контакт! Будет хорошо, если их старейшины заявят, что офицеры «Либертатора» оскверняли капища, причиняли вред экологии, позволяли себе расистские выходки, и совершали сексуальные домогательства, лучше всего — к малолетним туземкам.

— Билл! Черт меня подери, если я представляю, как это сделать! И, даже если у меня это получится, то как ты убедишь суд, что километровый корабль разрушен магией?

— Дилан, поверь, я знаю, как делать мою работу. Просто, добудь мне видеозапись этих заявлений туземных старейшин. Остальное я беру на себя. Да, вот что: пусть туземцы подтвердят под видео-запись, что нашествие акул — это часть магической атаки.

— Какое еще нашествие акул? — удивился страховой комиссар.

— А! — сказал адвокат, — Значит, ты еще это не видел. Найди в Интернете. Впечатляет.

*26. Театр-буфф для внешних интересантов

Это же время 18 апреля, середина дня. Район канала в Маскаренском плато.

Канал был блокирован с обеих сторон от места катастрофы «Либертатора». С востока в фарватере стоял эсминец США с базы Диего-Гарсия-Чагос, а с запада — французский корвет с базы Сен-Дени-де-Реюньон. Экипажи военных кораблей не собирались делать ничего, кроме охраны периметра. Отсутствовали всякие данные о состоянии четырех реакторов на хвостовой части «Либертатора» (оставшейся наплаву), поэтому только что созданный совместный оперативный штаб постановил: не трогать. Сейчас огромный хвостовой фрагмент гипер-лайнера (пара поплавков — бывшие 350-метровые атомные авианосцы, соединенные в катамаран секцией общей палубы) торчал посреди канала. Никаких признаков жизни на борту не наблюдалось. Зато за бортом, в воде скользило множество серо-бурых и черных живых торпед, а поверхность воды быстро рассекали треугольники спинных плавников. Нашествие акул…

20-метровая самбука «Финикия», благодаря своей незначительной осадке, без проблем прошла над мелководьем к северу от позиции французского корвета, и приблизилась к плавучему фрагменту гипер-лайнера до самых буйков с предупреждающими значками «радиационная опасность». От буйков до «объекта» было всего полтораста метров, и не составляло труда детально рассмотреть в бинокль ту линию, по которой была рассечена навесная палуба «Либертатора». Медиа-менеджер Нгуги Огинго сразу взялся за работу. Коллектив «Giraffe-TV» развернул технику. С палубы нацелились TV-камеры, а в небо взмыл «африканский дрон» (проще говоря — воздушный змей, оснащенный web-камерой). Офицерам военного оцепления пришлась не по нраву эта медиа-активность. От борта американского эсминца отвалил десантный «зодиак» с десятком вооруженных бойцов и, глиссируя на слабых волнах, метнулся к подозрительной самбуке.

Капитан «Финикии», неаполитанец Аурелио Камбрини громко скептически хмыкнул, тронул за плечо Елену Оффенбах, и произнес:

— Сеньора, могу ли я попросить вас, как адвоката, принять участие в коммуникации с вооруженной группировкой, явно намеренной подняться к нам на борт?

— Никаких проблем, Аурелио, — голландка улыбнулась, — и зачем так официально? Мы, кажется, уже договорились просто по именам.

— Конечно, Елена. Но, при военных-янки лучше надуваться и называть друг друга, как надутые индюки на светском рауте. Сеньор, сеньора, и всякие финтифлюшки.

— Резонно, сеньор, — согласилась она, — а вы уже распорядились, чтобы наши чудесные сомалийские, хм, «береговые охранники» вели себя юридически корректно?

— О, не волнуйтесь, сеньора! Я проинструктировал нашего лейтенанта Упанго, и еще я приказал включить все web-камеры, чтобы в случае чего у нас были доказательства.

— Эй-эй, — вмешался Сван Хирд, — а не слишком ли опасно конфликтовать с янки здесь, в открытом море?

— Не волнуйся, — сказала Елена, — мы будем просто держаться в рамках морского права.

— В любом случае, я буду рядом! — твердо сказал он, и встал плечом к плечу с Еленой.