Футуриф. Токсичная честность (СИ)

— Я скажу, что тебя не зря прозвали шаманом, — произнес медиа-магнат, и положил на середину стола обычную флэш-карту, без всякой маркировки.

— Вот это деловой разговор, — признал Элам, убирая флэш-карту в карман.

— Для делового разговора кое-чего не хватает, — заметил Хэнк.

— Ах да, разумеется, — медиа-магнат снова улыбнулся, и положил на стол компактный планшетник, — вот, тут презентация экономической части проекта. Любой бухгалтер разберется, кому чего и сколько. У вас есть?..

— Кто сказал слово: бухгалтер? — раздался со стороны кают-компании наиграно-строгий голос Иао Софале.

— О, простите, если я нарушил какое-то табу! — откликнулся медиа-магнат, — меня зовут Джулиан, я американский репортер, и не очень хорошо знаком с местными обычаями.

— Понятно. Ну, а с модными стилями одежды для банкетов вы знакомы?

— Уверяю вас, мэм, что в этом вопросе я могу быть хорошим консультантом.

— Отлично! — заключила Иао, и менее громко сказала, — Ну, идем, Фируз, кажется, здесь американский арбитр нарисовался.

…Девушки вышли на палубу, и почти синхронно изобразили полные повороты в жанре салонных манекенщиц. На Фируз Нургази было надета частично-обтягивающая с чуть эпатажной угловатостью модель «спектральная мозаика», а на Иао Софале агрессивная модель «ощетинившийся дракон». Хэнк и Элам дружно раскрыли рты от удивления, а несколькими секундами позже захлопали в ладоши. Джулиан встал из-за стола, и тихо обошел девушек по кругу.

— Какой сюрприз! Я и не знал, что перспективные весенние модели, анонсированные на «Trans-world Fashion Week» уже поступили в продажу!

— На это, — сообщила Иао, — можно смотреть под разными углами прицеливания. Для нас важно, что жесткое обострение конкуренции между Индией и Танзанией за подряды на пошив модной одежды, привело к тому, что самые яркие модели можно купить, как бы, немного раньше, чем они поступают в продажу. Это сервис только для друзей.

— А-а, — многозначительно произнес нью-йоркский медиа-магнат.

— Мужчины! — воскликнула Фируз, — Хоть кто-нибудь скажет что-нибудь по существу?

— Круто! — объявил Элам, после некоторого раздумья.

— Однозначно, круто! — согласился с ним Хэнк.

— Очень изысканный выбор, — произнес Бронфогт, — одна леди выбрала стиль дракона, с подчеркиванием своего нежно-оливкового цвета кожи и своей выразительной фигуры, указывающей на несколько брутальную сексуальность молодой мамы. А другая леди наоборот, предпочла спектральный стиль, чуть маскирующий менее явный оливковый оттенок кожи, и окутывающий ее сексуальность ореолом игривой тайны.

— Вот это да… — выдохнула Фируз.

— Этот арбитр, кажется, владеет телепатией, — предположила Иао.

— Конечно, он владеет! — подтвердил Элам, — Как он иначе сколотил бы больше десятка миллиардов баксов на массовой инфо-стряпне для американской нации?

— Черт! — Иао хлопнула себя ладонями по юбедрам, — Так это же Джулиан Бронфогт!

— Просто, Джулиан, ладно? — с подкупающей скромностью попросил медиа-магнат.

*63. Рождение принцессы Фионы — история продолжается

Вечер 16 января. Край судоходной акватории у северного берега острова Родригес.

Банкетный зал на современном океанском лайнере соответствует большой хоккейной площадке, так что несколько сотен человек в режиме фуршета могут чувствовать себя достаточно свободно, собираясь в маленькие группы по интересам, либо перемещаясь между такими группами, чтобы познакомиться с максимальным числом людей. А если наскучил шум множества голосов, то можно выйти на открытые прогулочные палубы, полюбоваться там тропическими звездами и луной (кстати, конкретно сегодня на небе сверкала почти полная луна). Так в общих чертах определялась обстановка банкета на лайнере «Хелленика». Публика, любовавшаяся луной, была представлена, в основном (условно говоря) влюбленными парочками — это своего рода круизная традиция. Но, в круизах с «уклоном в бизнес» существует еще другая крупная категория пассажиров, смотрящих на звезды. Обычно это три-пять персон, тихо обсуждающие НЕЧТО.

Именно к такой категории принадлежали пятеро на выступе шлюпочной палубы.

Марти Логбе (бакалавр из университета Ква-Зулу, единственная дама в компании, шеф контрразведки акваноидов).

Рори Хофф (профессор университета Свазиленда).

Бен Бенчли (доктор физики, он же — Бен-Бен, авторитетный вождь акваноидов).

Лоренцо Спаривиено (неаполитанец, он же — комесо Ларри, из «Семьи Рамазотти»).

Джулиан Бронфогт (нью-йоркский медиа-магнат).

Для завязки разговора Бронфогт выразил слегка ироничное неудовольствие по поводу присутствия неаполитанского комесо (на сленге каморры — доверенного менеджера).

— Знаете, Ларри, когда я встретил в отеле трех сотрудников-итальянцев подряд, то сразу заподозрил, что на этих переговорах не обойдется без человека вроде вас.

— Прошу прощения, — тут комесо Ларри сделал грустные глаза, — мне искренне жаль, что кристально честные люди наподобие вас, Джулиан, вынуждены вести свой безупречно чистый бизнес с такими сомнительными субъектами как я. Увы, мир погряз в пороках.