Футуриф. Токсичная честность.

Услышав такой тезис, Тиктак вдруг застыла, став похожей на легендарных эскимосских охотниц, способных много часов неподвижно сидеть в засаде для единственного точного выстрела из лука по жирному полярному гусю. Она ничего не спрашивала, а интуитивно чувствовала, что новая подруга готова сказать нечто важное. Елена поняла: увиливать и отмалчиваться будет просто нечестно, и начала излагать (выражаясь по-научному) свою «первичную феноменологическую гипотезу».

Елена начала с того, что женщины и мужчины по-разному подвержены общественному мнению. Для женщин мнение окружающих важнее в материальных темах (например, в вопросе выбора покупок), а для мужчин — в гуманитарных темах (секс, успех, статус).

Ужасен прессинг общественного мнения для мужчины, когда эти три темы сплетаются.

Теперь рассмотрим конкретного Олафа Тюрборга.

Вернувшись после успешных миротворческих миссий в ореоле (статусе) почти героя, к родным берегам, в свой дом, к своей жене, и рассчитывая далее на успешную карьеру в авиации, он вдруг оказался у разбитого корыта. Жена выпихнула его из дома, присвоив большую часть материальных благ (почти все, строго говоря). А естественный в таком случае период депрессии, довершил персональную катастрофу «рыцаря неба».

Капитан Олаф Тюрборг стал бездомным лузером, устроившимся на не престижную и тяжелую работу вахтового воздушного извозчика для северных нефтяных платформ. В большинстве случаев туда падают с пилотского Олимпа травмированные, и спекшиеся пьяницы, и тихо дорабатывают до пенсии без надежды на какое-либо повышение.

Но, Олафу случайно улыбнулась удача — он (именно он!) оказался нужен начальству…

Тут Елена замешкалась. Тиктак мгновенно это заметила, и напрямик спросила:

— Олаф оказался нужен из-за тебя?

— Да, — Елена кивнула, — об этом, наверное, болтают так и сяк.

— Болтают, — подтвердила эскимоска, — что у тебя с Олафом был незабываемый военно-полевой роман, и «Arctum SBA» командировал Олафа к тебе в койку, чтобы получить выгодный подряд на логистику Футурифа, где у тебя неформальный авторитет.

— Понятно, Тиктак. А что еще?

— Еще болтают, что ты сразу поняла: дирекция «Arctum SBA» хочет с помощью Олафа рулить тобой через койку, а как подряд срастется, так Олафа вышвырнут из дирекции филиала на Футурифе. Но ты только поматросила Олафа, чтобы освежить романтику в воспоминаниях, и выставила за дверь без объяснений. Еще, ты потребовала для Олафа «золотой парашют» с пакетом акций. Тоже дань романтике. Вот, такой спектр слухов.

— Понятно, — со вздохом, повторила Елена, — а теперь представь: что у Олафа творится с самооценкой, на таком фоне? И когда ты полетела с эмиром Эль-Обейда в авиа-круиз…

— Какой, на фиг, круиз? — возмутилась Тиктак, — У меня просто контракт с филиалом на Футурифе до конца года. Ты же знаешь: «Arctum SBA» продало филиал этому эмиру, и теперь он там на верхушке. Я просто дорабатываю, а 31 декабря смоюсь к себе домой.

— Не просто, — Елена покачала головой, — низкая самооценка подсказывает Олафу иное объяснение. Ты выбрала эмира, который высоко-статусный, богатый, успешный…

— …Я выбрала эмира? — едва удерживаясь от смеха, перебила Тиктак, — Блин! Эмир же мусульманин! Если я захочу извращений, то скорее с северным оленем полюблюсь! С эмиром можно что-то делать совместно, например, этот клуб «Астростат». И то, надо держать ушки на макушке. Верить мусульманину нельзя, он никогда не будет честен с иноверцем. Про это есть специальный исламский принцип, называется: «taqiya».

— Ну вообще! — подал голос Сван Хирд, — Ты, значит, изучила теорию про них.

— А как же! — Тиктак кивнула, — Мы, эскимосы, любознательный народ.

— …Только, — продолжил гало-рок музыкант, — вряд ли это понимает Олаф, во как!

— Значит, он дурак, а жаль, — тут эскимоска выразительно отряхнула ладони.

— Эй, алло! — Сван выразительно схватился за голову, — Ты готова выбросить хорошего человека из своей жизни только потому, что он испугался потерять тебя!

— Сван в чем-то прав, по-моему, — поддержала Елена.

— Ну… — протянула эскимоска, — …А что, если я в нем ошиблась, и он ревнивый баран?

— Проверь! — воскликнул Сван, — Понятно: послать на хрен мужика, который ревнует, и достал. Но послать лишь за то, что он улетел в нокдаун, и «поплыл» — это не дело! Тебе нужен живой мужик, или железный дровосек из страны Оз? Даже Джо Луис бывал в нокдаунах, а в 1936-м, улетел в нокаут, хотя это период его апогея. И все равно, Луис — величайший боксер, понимаешь? Люди не железные дровосеки! У них есть сердце!

С этими словами, гало-рок музыкант постучал себя кулаком по левой стороне груди и, громко выдохнув, влил в себя одним движением полстакана калифорнийского вина.

— Ну… — снова протянула Тиктак, явно пребывая в неуверенности.

— Решать ведь тебе, — заключила Елена, — ты спросила, а мы высказали свои мнения.

— Понятно, — сказала эскимоска, — спасибо за идеи. Надо подумать… Или поговорить?

— Лучше поговори с ним, — сказал Сван, — и не откладывай это на завтра.

— Да, наверное, лучше. Только как говорить, чтоб не обидеть попусту?