Футурологический конгресс. Осмотр на месте. Мир на земле

— Тогда кто перехватил власть над молекулярным дистантником?

— Ты уверен, что это произошло?

— По отдельным косвенным признакам. Выбравшись из японского завала, ты не мог установить связь с базой? Так?

— Так, но не имею понятия, что произошло потом. Я пытался связаться не только с базой, но и через компьютер корабля со спутниками-троянцами, чтобы узнать, видят ли меня через микропы. Но никто не отвечал. Никто. Значит, вероятно, микропы опять были испорчены, расплавлены, и в Агентстве не знают, что случилось с тем дистантником. Знают только, что вскоре после этого я спустился и вернулся. Остальное — домыслы. Что скажешь?

— Это и есть косвенные признаки. Единственный человек, который знает больше, — изобретатель дисперсанта. Как его зовут?

— Лакс. Но он — сотрудник Агентства.

— Он не хотел давать тебе своего дистантника?

— Он поставил это в зависимость от моего решения.

— Тоже признак.

— Ты думаешь?

— Да. Он опасался.

— Опасался? Что Луна?..

— Нет такой технологии, которую нельзя было бы разгадать. Он мог опасаться этого.

— И это произошло?

— Вероятно. Только иначе, чем он предполагал.

— Откуда ты можешь знать?

— Всегда все бывает иначе, чем можно предполагать.

— Понял, — сказал я после продолжительного молчания. — Это не мог быть «захват власти». Скорее гибридизация! То, что возникло там, соединилось с тем, что возникло тут, в лаборатории Лакса. Да, не исключено. Одна рассеянная электроника поглотила другую электронику, тоже способную к диссипации, метаморфозам. У моего молекулярного дистантника была зачаточная собственная память, содержащая программы преобразований, наподобие кристалликов льда, которые сами ухитряются соединяться в миллионы различных снежинок. Всякий раз возникает шестиугольная симметрия, правда, каждый раз другая. Да! У меня была с ним связь, и даже в определенном смысле я все еще был им. Но при этом только давал команды на трансформацию, а делал это он сам на месте, на лунной поверхности и в подземелье.

— У него был интеллект?

— Честно говоря, не знаю. Водителю не обязательно знать устройство автомобиля. Я умел им управлять и воспринимал то, что воспринимал он, но не знал его конструкции. Возможно, он мог вести себя не как обычный дистантник, пустая скорлупа, а как робот, но об этом мне не было известно.

— Но Лакс знает.

— Вероятно. Однако я предпочитаю не обращаться к нему, во всяком случае, напрямую.

— Напиши.

— Ты спятил!

— Напиши так, чтобы понял только он.

— Они перехватывают письма. О телефоне тоже не может быть и речи.

— Они перехватывают письма, но ты не подпишешься.

— А почерк?

— Напишу я. Ты продиктуешь по буквам.

— Получатся каракули.

— Ну и что? Я хочу есть, хочу на завтрак омлет с вареньем. Потом составим письмо.

— Кто его пошлет. И как?

— Сначала завтрак.