Футурошок. Шок будущего

«Психологические войска» будущего найдут изобильный спрос, создавая такие устройства предварительной адаптации и работая с ними. Целые семьи могут приходить в анклавы «работай–учись–и–играй», которые, в конце концов, станут музеями будущего, обучающими людей справляться со своими собственными личными «завтра».

ГЛОБАЛЬНЫЕ КОСМИЧЕСКИЕ КАРНАВАЛЫ

«Загипнотизированные самой идеей перемены, — пишет Джон Гарднер в Self Rennewal, — мы должны остерегаться представления, что непрерывность — это ничего не значащий, если не предосудительный, фактор в истории человечества. Непрерывность — чрезвычайно важный фактор в жизни индивидуумов, организаций и обществ»[294].

В свете теории пределов адаптивности становится ясно, что настойчивое требование непрерывности в нашем опыте не обязательно «реакционно», как и требование резкого или прерывистого изменения не обязательно «прогрессивно». В застойных обществах есть глубокая психологическая потребность в новизне и новых стимулах. В ускоряющемся обществе вполне может быть потребность в сохранении определенных непрерывностей.

В прошлом важный буфер перемен обеспечивал ритуал. Антропологи говорят, что определенные повторяемые церемониальные формы — ритуалы, окружающие рождение, смерть, половую зрелость, брак и т. п. — помогали индивидуумам в первобытных обществах восстанавливать равновесие после того, как произошло какое–то крупное адаптивное событие. «Неочевидно, — пишет С. Т. Кимболл, — что в секуляризованном урбанистическом мире уменьшилась потребность в ритуализированном выражении…»[295] Карлтон Кун заявляет: «Целые общества, каким бы ни был их размер и степень сложности, нуждаются в контроле, чтобы обеспечить сохранение равновесия, и контроль осуществляется в нескольких формах. Одна из них — ритуал». Он подчеркивает, что сегодня ритуал выживает в появлениях глав государств на публике, в религии, в бизнесе[296].

Однако это представляет собой не более чем самую верхушку ритуального айсберга. Например, в западных обществах посылать рождественские открытки — ежегодный ритуал, но он не только дань традиции, он помогает индивидуумам поддерживать слишком временную дружбу и знакомства. Еще примеры — торжества по случаю дней рождения, праздников или годовщин.

Быстро разрастающееся производство поздравительных открыток — ежегодно только в Соединенных Штатах продают 2 млрд. 248 млн. рождественских открыток — это экономический памятник продолжающейся потребности общества в каком–то подобии ритуала[297].

Без конца повторяющееся поведение при выполнении определенных функций помогает придать смысл неповторяющимся событиям, предоставляя фон, на котором вырисовывается силуэт новизны. Джеймс Боссард и Элинор Болл, изучив 100 опубликованных автобиографий, обнаружили 73, где авторы описали процедуры, которые «недвусмысленно классифицировались как семейные ритуалы». Эти ритуалы, возникая из «каких–то простых или случайных фрагментов семейного взаимодействия, начинали устанавливаться, потому что были удачны или удовлетворяли членов семьи, повторяясь, «отлились» в весьма определенные формы»[298].

По мере того как темп перемен ускоряется, многие из этих ритуалов разрушаются или изменяют естественные свойства. Однако мы стремимся поддерживать их. Одна нерелигиозная семья периодически предлагает за обеденным столом светскую молитву, чтобы почтить таких благодетелей человечества, как Иоганн Себастьян Бах или Мартин Лютер Кинг. Мужья и жены говорят о «нашей песне» и периодически вновь посещают «место, где встретились в первый раз». В будущем мы можем ожидать большего разнообразия ритуалов, которых придерживаются в семейной жизни.

По мере того ускорения и появления аритмических паттернов в новых переменах, нам нужно оградить определенные системы для сохранения точно таким же образом, как сейчас мы ограждаем для защиты определенные леса, исторические памятники или заповедники для птиц.

Может быть, нам даже понадобится создавать ритуалы.

Нам, больше не отданным на милость стихий, как когда–то, больше не приговоренным к ночной темноте и утреннему морозу, больше не помещенным в неизменную физическую среду, помогают сориентироваться в пространстве социальные, такие отличные от естественных, системы.

В Соединенных Штатах для большинства городских жителей приход весны отмечен не неожиданной зеленью — зелени на Манхэттене мало, — а открытием бейсбольного сезона.

Первый мяч бросает президент или другое лицо, занимающее высокий пост, а затем день за днем миллионы граждан следят, как разворачивается массовый ритуал. Подобным образом конец лета отмечен Мировой серией, как каким–то естественным символом.

Даже те, кто не интересуется спортом, осознают эти крупные и приятно предсказуемые события.

Радио и телевидение несут бейсбол в каждый дом. Газеты полны спортивных новостей.