Фырка

Кудыка радостно замахал дубиной, а Кряжец приготовился услышать звон меча, вынимаемого из ножен витязем. Но Бедавер не стал хвататься за оружье, но спросил: «Трудно с одним глазом-то?». Только тут конь заметил, что одно око зверюги горит красным огнём, а другое – чёрная дыра.

– На вас и одного хватит! – заревела Рана. Крылья за её спиной зашуршали перепонками, а кнут в лапе зашевелился.

– Постой, постой! – поднял шую Бедавер. – У меня есть, чем оплатить!

На его правой ладони сверкал тёмно-красный рубин, полученный витязем от царевны Сапфир. Крылья демона опустились, кнут замер в лапе.

– Неужто око какой-то сестры-эринии? – спросила она.

– Оно самое, – ответил Бедавер.

– Согласна! – И Витязь кинул зверюге рубин. Она ловко поймала лал и не менее ловко вставила в чёрную дыру. Теперь на её лице-морде горело два огня.

– Красива стало! – загремел каменными ручищами Кудыка.

– Идёшь-то к волхву? – спросила Рана Бедавера.

– К нему.

– Смельчак. Герой. Удачи тебе.

Бедавер взобрался на коня, и поскакали они подальше отсюда. Вслед им доносился каменный и железный грохот. Это нянька и сирота играли в догонялки…

А что дальше, пока неизвестно, не написано. И тот, кто мог бы рассказать о замысле, вот она – на земле без чувств лежит.

– Так вы одновременно и герой, и хранитель? – взялся уточнить Грамотей.

– Да, – ответил златоокий.

– А как твоё имя? – от имени бсов спросил бъс Ахримана.

– Саррас Бедавер.

– Скитающийся скиф! – не замечая тавтологии, воскликнула очнувшаяся Медовая.

– А чего у него глаза золотые? – тихо пробормотал вопрос Свирид, и Фырка пояснила, приподняв крышку рукомойника: – Это солнце, солнце течёт его взором.

– Так, о знаменателях, – напомнил Грамотей.

– Странно, что крылья выросли у хорька-соглядатая, – Саррас подошёл и в упор смотрел на Апричина.

– Просто поддержали человека, – объяснили Сестрички-привычки и переместились за плечи златоокого хранителя 58-ой грани.

– Оскорбления не к лицу герою, – сказал Апричин.

Однако зарождающаяся ссора не имела продолжения. Два хищных байка загрохотали у ворот. Седоки переглянулись и Берестаьи сказала: «Мы почти ничего не пропустили». Джильс открыл перед госпожой калитку, Береста вошла вместе со словами: