G.O.G.R. (СИ)

- Вы очень устали, – Генрих Артерран снова не спросил, а констатировал, и майор Кораблинский действительно, почувствовал себя усталым, смертельно усталым, словно бы в одиночку разгрузил целый эшелон тяжёлых камней.

- Присядьте, – разрешил Генрих Артерран, и ноги сами собой опустили Кораблинского на кожаный диванчик кухонного уголка.

- Вы будете для нас добрым другом и никогда никому не скажете, что мы были у вас в гостях, – напомнил Генрих Артерран и многозначительно добавил вкрадчивым демоническим голосом:

- Вопросы есть?

На Кораблинского навалился тяжёлый нездоровый сон. Веки словно бы, налились свинцом и начали сами по себе опускаться. Первую минуту Кораблинский пытался бороться с собой, не засыпать, как-то действовать. Ему казалось, что его семье грозит смертельная опасность, что надо срочно от чего-то спасать жену и дочь… Но потом и это всё исчезло куда-то, отошло в какие-то клубы серого тумана, провалилось в глубины сознания. Кораблинский заснул, и его голова плавно опустилась на стол.

Майор Эдуард Кораблинский проснулся в своей кровати ровно в шесть часов утра, как просыпался уже многие годы. Тоненько пищал будильник, сквозь занавески пробивался солнечный луч. Кораблинский пошевелил ногами под одеялом, а потом – сел, свесив ноги на пол. Жена уже встала: она всегда раньше встаёт, чтобы приготовить ему завтрак. Она включила радиоприёмник, и Кораблинский слышал, как чирикает из кухни некая попсовая песенка.

Всё, для Эдуарда Кораблинского не существовало более ни Никанора Семёнова, ни Генриха Артеррана, ни террористов, ни проекта «Густые облака». Была только его семья, дом и обыденная следственная работа. Сейчас, он умоется, оденется, позавтракает и поедет по проторённому маршруту в Ворошиловское РОВД, где работал, работает и будет работать до пенсии.

====== Глава 125. Смирнянский и тайны Интерпола. ======

На следующий день Мурзик прислал Смирнянскому по электронной почте длинное письмо. Смирнянский довольно сказал сам себе: «Хы-хы», потёр ручки, поудобнее устроился на табурете и погрузился в чтение. В начале письма Мурзик на два с половиной абзаца растянул душещипательные жалобы на то, что «после всего этого» его «попрут с работы, отутюжат дубиной все почки и печень, натащат «бетонные сапоги» и отправят на ПМЖ в речку Кальмиус». Смирнянского абсолютно не интересовала дальнейшая судьба Мурзика – если он такой растяпа, что даст себя застукать – то речка Кальмиус для него наилучшее ПМЖ. Поэтому Смирнянский сие сверхэмоциональное вступление благополучно пропустил. А вот про Никанора Семёнова Мурзик написал следующее:

Никанор Семёнов, действительно, служил в Интерполе, но официально был на пенсии с самого далёкого тысяча девятьсот семьдесят четвёртого года. Но несмотря ни на отставку, ни на фантастически почтенный возраст он продолжал работать – только теперь в секретном отделе – вплоть до самого девяносто пятого. А в девяносто восьмом году Никанор Семёнов отошёл в мир иной, то бишь, умер. Читая «откровения» Мурзика, Смирнянский до такой степени изумился, что случайно, не заметив даже как, поглотил львиную долю продовольственного запаса, который хранился у него в доме. Да, Смирнянский знал, что Никанор Семёнов служит в СБУ – он сам с ним вместе служил. Но то, что этот хитрющий старикан подвизается ещё и в Интерполе – повергло Смирнянского в шок средней тяжести. Хотя, быть двойным агентом медленно, но верно входит в моду – Смирнянского самого когда-то звали прихалтурить на Интерпол, однако он поджал хвост и отказался…

Смирнянский продолжил читать письмо. Дальше вообще, пошла некая фантастическая сага. Если верить Мурзику, Никанор Семёнов умер, однако лишь на бумаге. А Интерпол знал о существовании проекта «Густые облака» и обо всех его результатах едва ли не с самых сороковых годов – когда закончилась война, кто-то слил в Америку секрет «Наташеньки». Но и это ещё ничего – утечка информации это нормально, когда кто-то изо всех сил пытается сохранить секрет. Поглотить запас продовольствия Смирнянского заставила вот какая строчка из письма Мурзика: «Никанор Семёнов в «кроликах» мучился ещё у настоящего Генриха Артеррана в сороковых. За это его и держат в Интерполе до сих пор». Смирнянский едва не подавился котлетой. Если Мурзик прав – то Никанор Семенов, так, или иначе, скушал какой-нибудь дьявольский препарат, ведь Генрих Артерран всех своих «кроликов» ими пичкал. И теперь – они там, в своём Интерполе, держат его, болезненно нестареющего, на секретной работе, которая не отмечена ни в одном документе. Стоп, что-то Смирнянский ударился в какой-то декаданс, а между тем, в обязанности Никанора Семёнова как раз и входило найти и обезвредить все образцы до того, как те попали бы в чёрные щупальца мафии, или гнилые лапы террористов. Значит, Никанор Семёнов – действительно, агент Интерпола, а Недобежкин его в обезьяннике держит вместе с отморозками, отбросами и мандригалами… Сказать ему об этом, что ли?..