G.O.G.R. (СИ)

Генрих Артерран сел в своё кресло напротив Никанора Семёнова, поставив перед собой опустевший флакончик. Гепард поднял свою чудовищную дикую голову, лениво зевнул, показав ужасные клыки, которые могли бы насквозь продырявить человека. Потянувшись, как домашняя кошка, он вскочил на высокие лапы и побежал прочь из зала. Чернокожий слуга Артеррана нёс фрукты и встретился со зверем нос к носу, однако никак не отреагировал на него, а просто бесстрастно прошёл мимо и водрузил поднос с фруктами на столик. Потом он забрал с собой наполненную пеплом пепельницу и пустой флакончик, и удалился.

- Я уже слишком стар для войны, – вздохнул Никанор Семёнов, проводив невезучего туземца сочувственным взглядом, и взял в руку свой бокал, где плескалось уже не вино, а по-своему чудодейственный эликсир, который избавит от всех страданий и прервёт никому не нужную вечную жизнь чудовища.

- Прозит, – сказал Генрих Артерран и тоже поднял бокал. – За человечество.

- Твоё здоровье, – ответил Никанор Семёнов и опрокинул вино в рот залпом, как горелку.

====== 5. Судьба человека. ======

Самое обыкновенное воскресенье. Пётр Иванович Серёгин старался не думать о том, насколько гнусный понедельник ожидает его завтра. Смирнянский выискал у Зайцева каких-то ещё родственников в селе Красном, и его, Серёгина, Недобежкин батогами командирует опять в это село дурацкое. Будут там вместе с Сидоровым месить грязищу да выбивать у «блаженного» Соболева крупицы информации про этих самых загадочных и наверняка чрезвычайно дальних родственников «чёртового бандита» Зайцева… Нет, это ужас, об этом лучше действительно не думать, иначе рискуешь схлопотать расстройство желудка, причём, стойкое. Лучше позволить себе сегодня, в этот дождливый летний день, ничего особенного не делать, а просто сидеть на диване, лопать магазинную пиццу и глазеть в голубой экран телевизора. Пётр Иванович пиво не пил, и поэтому запивал пиццу монастырским квасом прямо из горлышка низенькой и толстой литровой бутылки. По телевизору показывали комедию, где герой Луи де Фюнеса волею случаю обязан был маскироваться под раввина. Серёгин одним глазом следил за теми злоключениями, в которые вляпывался Луи де Фюнес, а вот другой его глаз был настойчиво устремлён туда, в село Красное, где затаилась родня бывшего участкового Зайцева. Интересно, знает ли вообще эта родня о том, что у них водится такой развесёлый родственничек, как Сергей Петрович Зайцев?? Скорее всего, нет. Эти родственники просто разведут руками, когда он, Пётр Иванович, разыщет их и задаст вопрос о последнем из «верхнелягушинских чертей».

Весёлое кино прервали на занудную рекламу – не опять, а снова демонстрировали чай «Липтон» вперемежку с кофе «Нескафе» и кукурузной отравой «Читос». Пётр Иванович уже собрался было отправиться на кухню, чтобы «задать овса» докучливому, вечно голодному Барсику, однако рекламу внезапно согнали с экрана и начали транслировать некое срочное сообщение из психушки. Серёгин отложил Барсика в долгий ящик и прилип к «голубому экрану»: сообщения из психушки ему следовало ловить, как золотую рыбку. Слушая то, о чём говорил краснощёкий упитанный доктор, за спиной которого то и дело маячил бледный и печальный Иван Давыдович, Серёгин всё чётче и чётче осознавал, что гнусный понедельник наступит вовсе не завтра, а он уже надвинулся на него прямо сейчас, сию секунду, взорвав тихий воскресный отдых. Оказывается, на вокзале нашли двоих «блаженных», которые с отрешённым видом слонялись по залу ожидания и пытались добиться от каждого, кто попадался им на пути, ответа на вопрос о том, как их зовут. Когда же один из этих «лунатиков» подполз к милиционеру – обоих ухватили под локотки и привезли в психушку. Выглядели эти «два гуся» более чем странно, даже удивительно. Да, они были отощавшие, с ввалившимися глазами – словом, не в лучшей форме, словно бы их держали в каком-нибудь Маутхаузене месяца полтора. Но изумление Серёгина вызвала их одежда: оба найдёныша оказались обряжены в форму милицейского спецназа – такого, которым командовал несчастный, свихнувшийся Самохвалов. А когда этих двоих субъектов показали крупным планом – Пётр Иванович вообще, уселся мимо дивана и свернул свой квас себе на брюки. Он узнал обоих: нет, это не просто бомжи, алкоголики или некие психи – оба когда-то числились бойцами в отряде того самого Самохвалова – до тех пор, пока… не погибли в катакомбах базы «Наташенька» от тяжёлой руки загадочного человека в очках. Не замечая, что весь залит злополучным квасом, Серёгин разыскал мобильный телефон и принялся названивать Недобежкину.