G.O.G.R. (СИ)

Это был частный сектор на Буденовке. Мимо проскрежетал, продребезжал зелёнополосатый трамвай. Пётр Иванович свернул с Пролетарской улицы на узенькую грунтовую дорожку между дворами и остановил «Самару». Недавно прошёл дождь. Дорожка размокла вся, раскисла, и больше напоминала болото. Только без камышей. Правда, их с успехом заменяли высившиеся по краям дорожки длиннющие, колосящиеся сорняки.

— Придётся идти пешком, — сказал Пётр Иванович.

Сидоров покосился на грязь и лужи на дорожке и неуверенно протянул:

— Может, всё-таки, поедем?

— Застрянем, — покачал головой Серёгин. — Гляди, развезло как!

Сидоров нехотя открыл дверцу и вышел. Ветерок тут же обдал его классическим деревенским запахом. Сержант поморщился. Пётр Иванович закрыл машину и поставил на сигнализацию. Чавкая ногами по грязи, милиционеры прошли вглубь посёлка. Сидоров с сожалением посматривал на свои новые модные туфли. Они быстренько стали охристого цвета. На дорожке чётко виднелись следы лошадиных копыт и телеги. Мимо прошлёпала бабулька. Она долго разглядывала Петра Ивановича и Сидорова, а потом, отойдя уже далековато, не выдержала и окликнула их:

— Кого шукаете, соколики? — и пошлёпала назад.

— Э-э, скажите, пожалуйста, вы не знаете, где живёт Виктор Додин? — спросил Пётр Иванович.

— А, Витька, оглашённая голова, — скрипуче проговорила бабулька. — Вин там, в Кайдаши́хи хату знима. То пройдэтэ чуток вперёд и на першом повороте завернёте. Дом — пятый, с краю, злива.

— Спасибо, — поблагодарил бабульку Серёгин.

— Не за що, — улыбнулась та беззубым ртом, и пошла своей дорогой.

Пётр Иванович и Сидоров пошли по показанному пути. Сзади оставались разнообразные избушки за разноцветными заборами. Возле одного забора, состоящего из досок и прикрученных к ним проволокой панелей от старых магнитофонов, был привязан крупный телёнок. Увидав чужих, он взбоднул лобастой головой и издал сердитое, басистое «Му-у-у!» Сидоров, увлечённый своими туфлями, не заметил телёнка и вздрогнул. А Пётр Иванович, похихикивая, сказал:

— Не бойся, он не кусается!

Сидоров только фыркнул. «Чуток» до первого поворота растянулся почти на полкилометра. В каждом дворе милиционеров злобно облаивали сторожевые собаки. В угловом дворе, возле поворота, чёрный псище подлетал над забором, рыча, словно лев.

«Дом — пятый, с краю, злива» был чистенький, свежепобеленный. Заборчик, хоть и низенький, но аккуратно выкрашен синенькой красочкой. Из небольшой красной будки выглядывала какая-то совсем не злая, пушистая собака.

Пётр Иванович постучал в калитку. Тут же дверь домика распахнулась и выскочила маленькая, бойкая старушонка в пёстром платке и резиновых сапогах.

— Здоровеньки булы! — бодренько выкрикнула она, подбегая к калитке. — А вы до кого?

— Скажите, у вас живёт Виктор Додин? — поинтересовался Пётр Иванович, показав удостоверение.

— У мэнэ жив! — сказала старушонка (она, наверное, и была Кайдашиха). — Та зараз, учора ввэчери пойихав!

— На долго?

— Выйихав вин вид мэнэ, у город подався. Каже, работу знайшов. Зибрав чемоданы, та й тилькы пьяты засверкали! Да чого вы стоите на вулыци? Заходьтэ, я вас мэдом прыгощу та пырижкамы! — и Кайдашиха принялась отпирать калитку.

— Спасибо, конечно, — выдохнул удивлённый Кайдашихиным гостеприимством Серёгин. — Но мы не можем. Извините нас…

Кайдашиха ещё долго смотрела Петру Ивановичу и Сидорову вслед. А потом взялась колупаться в своём огороде.

— Беспечная старушка, — заметил Сидоров.

— Старушка — старушкой, — покачал головой Серёгин. — А вот Додик ушёл. Надо бы ещё поговорить с Гариком, он сделался сговорчивей. Он должен знать все квартиры Додика.

— Светленко зачем-то приезжал в дом, где жил Гарик, — напомнил Сидоров. Скорее всего, он тоже знаком с Додиком.

Пётр Иванович не видел Светленко. Ну, не растворился же он в воздухе?! Значит, зашёл в какую-нибудь квартиру. Сидоров не слышал, как дверь открывалась? Да сейчас такие двери делают — с дистанционным управлением даже! Пётр Иванович собственными глазами видел такую дверь!

Они подъехали к дому Гарика. Во дворе — пусто: в будний день взрослые — на работе, дети — в школе. Только на лавочке у подъезда сидят три старушки. Пётр Иванович остановил «Самару» рядом с новеньким, блестящим джипом «Лексус». До чего же обшарпанно и тускло выглядела служебная машина по сравнению с этим роскошным атрибутом «красивой жизни»!

Пётр Иванович и Сидоров приблизились к подъезду. Ух, как недоверчиво посмотрели на них старушки! Когда Пётр Иванович показал им милицейское удостоверение, их взгляды сделались ещё более недоверчивыми. Они, наверное, смотрят «Постфактум», где показывают жуликов, притворяющихся милиционерами и «оборотней в погонах». Такие передачи только дискредитируют милицию в глазах людей! Гарика они узнали сразу.

— Так, вы ж его забрали, — произнесла одна бабушка (это была его соседка).

Насчёт Додика та же бабушка сказала, что он «иногда заходил к соседу, но жил где-то в другом месте. А на днях приходил, спрашивал про Гарика, а потом ка-ак кинется на меня, когда я сказала, что он в милиции!»