G.O.G.R. (СИ)

— О, пожалуйста! — на пороге появился бородатый и лысый гражданин в синих шароварах и в вязаном красном свитере. — Милиция?

— А как вы узнали? — удивился Сидоров.

— А как же? — прогудел гражданин. — Баба пропала, тут вы заявляетесь… Можно уже труп забирать?

— Нет… — глупо изрёк сержант.

— Ещё не вскрыли? — осведомился гражданин.

— Не в этом смысле, — выдавил Сидоров, морщась от запаха перегара, которым «благоухал» этот гражданин.

— Опознать надо? — какой-то кровавый он, однако…

— Да нет, же! — рассердился Сидоров. — Мы её и не нашли даже…

— Вы думаете, я убил?! — вскричал вдруг гражданин, тряся бородой. — Врёте, врёте!

«Пьянь!» — со злостью подумал Сидоров.

Сержанту так и не удалось поговорить с мужем Сабины Леопольдовны. Он продолжал истерично кричать, креститься, даже на коленях ползал…

Глава 48. Письмо

Вернувшись в райотдел, сержант застал Петра Ивановича в отличном настроении. Оказалось, Серёгину удалось получить разрешение возобновить расследование дела Лукашевича.

— Это развязывает нам руки, — весело говорил Пётр Иванович. — Мы даже можем Зайцева привлечь за то, что он невиновного схватил. Скверная погодка, да?

— Ага, — вздохнул Сержант, дрожа в джинсовой куртке.

— Обогреватель придётся принести, — сказал Пётр Иванович. — А то закоцубнем. Чего ты такой скучный?

Сидоров рассказал про свой «поход» к Сабине Леопольдовне и про её пьяного муженька.

— Это хорошо, что ты выяснил, где она живёт, — одобрительно кивнул Серёгин. — Мы к ней обязательно сходим…

Придя домой, Сидоров заглянул в почтовый ящик. Вынул рекламную газетку и повесил её на нижнюю ступеньку лестнички на чердак. На лестничке уже набралось штук пять-шесть таких газеток: почти все в доме вешали подобную корреспонденцию на её нижнюю ступеньку. Сержант хотел, было, уйти, но тут увидел, что в ящике лежит ещё что-то. Вытащил — письмо. Разглядывать конверт в полутёмном подъезде Сидоров не стал, а пошёл домой. В прихожей, даже не сняв ботинки, сержант достал из кармана загадочное письмо. Повертел в руках. Адрес получателя был накарябан кое-как, словно левой рукой писали. А на месте обратного адреса красовалась совершенно нечитаемая «кардиограмма» а-ля терапевт. «Кто бы это мог быть?» — удивился Сидоров и разорвал конверт. Содержимое удивило сержанта ещё больше. Письмо выглядело так: на двойном тетрадном листе в клеточку были наклеены вырезанные из разных журналов разношёрстные пёстрые буквы. Написано было следующее: «Пожалуйста!! Приходи завтра в 10 утра в бар „Свинья“. Хотим сказать что-то ОЧЕНЬ важное. Пожалуйста!!» А дальше — приписка от руки таким же корявым почерком, что и на конверте: «Никому пока не говори. Пожалуйста!!» Сидоров перечитал сей шедевр несколько раз. Догадки были всякие. Первая, конечно же, «Ловушка!» Сержант знал, что указанный в письме бар «Свинья» — забегаловка во дворе в Комсомольском переулке. Двор тихий, тупиковый. Бар находится в подвале, а дворик вокруг него уставлен жёлтыми деревянными сооружениями, похожими на свиные кормушки. Сидорову не раз приходилось выезжать туда утихомиривать пьяные драки. «Кому бы это понадобилось заманивать меня в этот свинарник?» — подумал сержант.

Глава 49. Щелкунчик

Не смотря ни на что, без пяти десять Сидоров пришёл в указанный в письме бар. Кроме него там было всего два человека: толстяк — грузин, увлечённо жующий жареную картошку, и серый, тихий алкоголик за дальним столиком в углу.

Сидоров снял куртку — он сегодня тёплую надел, потому что на улице оказалось всего три градуса тепла. Сержант даже шапку не забыл: ему не хотелось снова заработать отит…

Повесив куртку на специальную вешалку — рядом с пальто грузина и тулупчиком алкашика — сержант выбрал себе наиболее чистый столик. Тогда и пришёл субъект, который писал ему письмо. Он сразу узнал Сидорова и подсел к нему.

— Ну, привет, — поздоровался сержант.

— Меня зовут Щелкунчик, — представился субъект, не здороваясь.

Тут же к ним подлетел проворный официант и подал меню в папках из коричневого дерматина. Сидоров изучил ассортимент и сказал:

— Бутылочку лимонада.

Щелкунчик долго выбирал, а потом изрёк:

— Шницель с макаронами.

Официант записал всё в блокнотик и скрылся.

— Не видать покоя, понял? — вдруг произнёс Щелкунчик.

— В смысле? — удивился Сидоров.

— А в том и смысл! — цокнул языком Щелкунчик. — Не будет покоя ни вам, ни нам! «Динозавры» с «Королями» схлестнулись! Их Чеснок лбами столкнул. И не успокоятся теперь, пока друг дружку не поотстреливают!

— Во, дела!.. — выдавил Сидоров и сел на стул. — И что же теперь?

— Война, — лаконично сообщил Щелкунчик. — Стрельба, взрывы, трупы… Но вы можете помешать! Скажи своему Серёгину, пускай Сумчатого берёт.

— А почему не Чеснока? — спросил Сидоров.

— Я сказал, Сумчатого, значит — Сумчатого! — рассердился Щелкунчик. — Вот и компромат тебе на него готовый! — он полез в карман замусоленного пиджачка и достал что-то, завёрнутое в тряпку.

Сидоров уставился на предмет.

— Прячь скорее, не глазей! — прошипел сквозь зубы Щелкунчик.

Сержант быстренько сунул «подарок» во внутренний карман пиджака.