Г. П. Федотов. Жизнь русского философа в кругу его семьи

Но большинство из ее учеников и знакомых вспоминают прежде всего ее душевные и личные качества: доброту, дух служения русской культуре, неиссякаемую энергию, тонкий вкус в оценке мировой литературы и искусства, готовность оказать помощь, умение вдохновить и ободрить порой совершенно чужого человека, гостеприимство, кулинарное искусство, знаменитый „русский салон“, устроенный Зоей Осиповной в своем доме во Фляшинге, где перебывали сотни эмигрантов различных национальностей. Последние годы она болела болезнью Паркинсона и, к сожалению, многие свои творческие начинания не смогла завершить.

Увы, к этим незавершенным замыслам относятся и ее воспоминания о Г. П. Федотове. В ее архиве сохранились разрозненные их страницы, а также более или менее связный текст ее выступления на вечере памяти Г. П. Федотова, проведенном в Нью-Йорке русской эмиграцией, вероятно, к 10-летнему юбилею со дня смерти ученого. Текст этот без названия, но, по содержанию, ему можно было бы дать условное название „О стиле работ Г. П. Федотова“»[86].

Георгий Петрович делился с З. О. Микуловской личными мыслями. Однажды он сказал ей, «что стиль его был определен стилем Блаженного Иеронима»[87].

Основной частью рукописного наследия Г. П. Федотова, сохранившейся в архиве З. О. Микуловской, как свидетельствует исследователь В. В. Янцен, являются 142 письма Федотова к ней самой, написанные за период с января 1947 по август 1951 года. Среди них, вероятно, находится самое последнее его письмо, которое он написал 29 августа 1951 года (за три дня до смерти). Сохранены и 95 ответных писем Зои. По своему объему их переписка составляет, пожалуй, самое значительное собрание из всего сохранившегося эпистолярного наследия Г. П. Федотова.

Но, как указывает В. В. Янцен, «в переписке отсутствует такая важная ее часть, как „Исповедь“, написанная Федотовым летом 1949 года во время кризиса их отношений, возникшего после того, как Федотов узнал о влюбленности Зои в одного молодого человека, польского инженера по имени Аркадий. История эта была эпизодической, без каких-либо серьезных последствий для Зои, и дружеские отношения между ней и Федотовым как и их переписка вскоре снова возобновились. Но для Федотова это была уже совершенно другая „эпоха“ их отношений, после которой он и написал в нескольких письмах свою „Исповедь“, a письма начал нумеровать (№ 1, № 2, № 3 и т. д.), с целью показать Зое — что все эти письма написаны „после“ кризиса их отношений. „Исповедь“ эта, вероятно, была самой „рефлексивной“ и самой, если можно так выразиться, „литературной“ частью их переписки, аналоги которой можно найти в ранней переписке Г. П. Федотова с Т. Ю. Дмитриевой»[88].

Также в архиве Микуловской-Юрьевой сохранились машинописные копии незавершенных воспоминаний о Федотове его жены Елены Николаевны, отчасти совпадающие с предисловием к сборнику «Лицо России»[89]. Но эта часть архива Зои Осиповны, как подчеркивает В. В. Янцен, имеет лишь опосредованное отношение к архиву Федотова и может быть отнесена к истории рецепции творчества Федотова его родными, знакомыми и современниками, которая впрочем тоже интересна для федотоведов.

По сохранившимся свидетельствам можно понять, что в последние годы жизни Г. П. Федотов отдалился от Елены Николаевны Нечаевой и ее дочери и свои тайные мысли поверял именно своей ученице, ставшей его последней любовью, Зое Осиповне Микуловской, отношения с которой, по свидетельству В. В. Янцена, носили чисто платонический характер.

В частности, к такому заключению приводит тот факт, что в переписке с исследователем Д. И. Чижевским, спрашивавшим у Елены Николаевны Нечаевой, сохранилось ли в творческом наследии Георгия Петровича что-то из неопубликованных книг и статей после его смерти, та ответила: «Не совсем понимаю, что Вы пишете о ненапечатанном. На мой взгляд ничего существенного нет. Мне Зоя об этом не писала»[90]. Здесь важно замечание, что в последние годы жизни Федотова о его творчестве больше знала не жена, которая уже давно с ним вместе не жила, а Зоя Осиповна Микуловская, помогавшая Федотову в работе и при перепечатке его рукописей[91].

Приложения

Генеалогическое древо семьи Федотовых

Линия Ивановых:

1 Иринарх Иванов =?

1.1 |_ Моисей Иринархович Иванов (происходил «из обер-офицерских детей», по определению Саратовского дворянского депутатского собрания, утвержденному «указом правительствующего Сената по герольдии от 31 августа 1844 года за № 15674» внесен в 3-ю часть Саратовской дворянской родословной книги)[92] =?

1.1.1 |_ Павел Моисеевич Иванов (действительный статский советник)[93]

1.1.2 |_ Андрей Моисеевич Иванов[94] (полицмейстер уездного Вольска, колледжский советник и др.)[95] = Варвара Максимовна Иванова[96] (? — 1905)