Г. В. Флоровский как философ и историк русской мысли

Как историк русской мысли Флоровский рассмотрен в работах М. Раева. Помимо пересказа основных сюжетов «Путей русского богословия», автор определил место Флоровского в развитии историографии идей, охарактеризовал его исследовательский метод, резюмировал значение его трудов в данной области знания. Согласно Раеву, «Флоровский не только по–новому задал вопросы и смотрел на прошлое России, но и создал новую методологию исследования истории мысли… Он рассматривает историю мысли как некое повествование ("хронику" — в широком смысле слова) об интеллектуальном и духовном опыте личности»^[19]. Трактуя отход от исторического детерминизма как достижение Флоровского, в то же время, Раев видит его упущение в равнодушии к «"естественному" фону», к социально–политической ситуации. Другим недостатком Флоровского он считает сфокусированность на «высокой культуре» при невнимании к духовной культуре народных масс. Многие наблюдения и оценки Раева справедливы, однако в целом его тексты о Флоровском как историке русской мысли представляют лишь первые подступы к раскрытию данной темы и охватывают только некоторые ее аспекты.

Важным шагом в изучении мировоззрения Флоровского явилась статья Л. Шоу «Философская эволюция Георгия Флоровского: философская психология и философия истории»^[20], где предпринята попытка рассмотрения «интеллектуальной генеалогии» русского мыслителя. Согласно предположению автора, в университетские годы Флоровский мог испытать влияние идей Г. Фехнера, Г. Когена, П. Наторпа, Н. Н.Ланге, Г. И.Челпанова, Г. Г.Шпета. По мнению Шоу, персонализм Флоровского сложился на основе философии американского прагматизма, французского неокритицизма и шотландской школы. А в области философии истории решающим для Флоровского явилось влияние русских мыслителей — А. С.Хомякова, А. И.Герцена и Ф. М. Достоевского. Работа Шоу подводит к выводу, что философия Флоровского формировалась главным образом в виде диалога с целым рядом направлений мысли, путем их своеобразного переосмысления. К сожалению, исследователю не были известны материалы переписки Флоровского, в значительной мере проливающие свет на рассматриваемую проблему. Поэтому многие тезисы, высказанные в работе Шоу, являются лишь предположениями.

Флоровский как историк церкви и богословия рассматривается в работе Ф. Томсона «Церковная реформа Петра Могилы и украинский вклад в русскую культуру. Критика теории Георгия Флоровского о псевдоморфозе православия». Томсон подверг детальному критическому анализу ключевую часть историографической концепции Флоровского — его тезис о «псевдоморфозе православия», имевшей место в XVII в. и наложившей отпечаток на последующее развитие русской духовной культуры. Фактически работа состоит из двух самостоятельных частей: отдельного рассмотрения деятельности Петра Могилы и анализа концепции Флоровского, включающего обзор его творческой биографии. Согласно выводам Томсона, попытка Флоровского «изобразить пути "русского" богословия sub specie aetemae Hellenitatis привела к ложному представлению и ложной интерпретации характера исторических событий»^[21]. Различным аспектам жизненного пути и творческой деятельности Флоровского посвящен еще ряд публикаций зарубежных авторов^[22].

Первой публикацией о Флоровском в нашей стране (когда она еще называлась СССР) явилась статья прот. И. Свиридова «Некоторые аспекты богословия прот. Георгия Флоровского», увидевшая свет в 1989 г. и приуроченная к 10–летию со дня его кончины^[23]. Глубокая и обстоятельная, в содержательном плане выходящая за рамки, обозначенные названием, данная статья вместе с тем имеет существенный минус, ставший характерным для многих публикаций о Флоровском и состоящий в некритичном, исключительно апологетическом изложении его идей.

Первая в нашей стране научная публикация текста Флоровского была осуществлена М. А. Маслиным в составе выпущенного издательством «Наука» в 1990 г. сборника «О России и русской философской культуре»^[24]. Сюда вошла VI глава «Философское пробуждение» книги Флоровского «Пути русского богословия». Публикация осуществлена в современной русской орфографии, сопровождена вступительной статьей и научными комментариями. Остается сожалеть лишь о том, что данный прецедент не получил достойного продолжения и спустя два десятилетия после первой научной публикации на родине Флоровского по–прежнему нет достаточно полного и отвечающего научным требованиям издания его трудов.

Важную лепту в освоение и осмысление творческого наследия Флоровского внесли также С. С. Бычков, Н. К.Гаврюшин, А. А.Ермичев, игумен Иннокентий (Павлов), А. П.Козырев, А. И.Кырлежев, А. В.Соболев, А. А.Троянов и другие исследователи^[25]. С. С.Хоружий не только внес значительный вклад в истолкование философско–богословского наследия Флоровского, но также творчески применил его идеи при создании собственной концепции синергийной антропологии^[26].