Г. В. Плеханов и задачи марксистской литературной критики

Плеханов дает исчерпывающий ответ и на этот основной вопрос современного марксистского литературоведения. «Сказать, — читаем мы в известной статье „Французская драматическая литература и французская живопись“, — что искусство, равно как и литература, есть отражение жизни, значит высказать хотя и верную, но все-таки еще очень неопределенную мысль. Чтобы понять, каким образом (курсив автора) искусство отражает жизнь, надо понять механизм этой последней. А у цивилизованных народов борьба классов составляет в этом механизме одну из самых важных пружин. И только рассмотрев эту пружину, только приняв во внимание борьбу классов и изучив ее многоразличные перепетии, мы будем в состоянии сколько-нибудь удовлетворительно об'яснить себе „духовную“ (курсив автора) историю цивилизованного общества; „ход его идей“ отражает собою историю его классов и их борьбы друг с другом» (там же, стр. 126). В другом месте той же статьи Плеханов подчеркивает ту же мысль: «В произведениях искусства и в литературных вкусах данного времени выражается общественная психология, а в психологии общества, разделенного на классы, многое останется для нас непонятным и парадоксальным, если мы будем продолжать игнорировать, как это делают теперь историки-идеалисты, вопреки лучшим заветам буржуазной исторической науки, — взаимное отношение классов и взаимную классовую борьбу» (там же, стр. 114).

В своей известной брошюре «Основные вопросы марксизма» основоположник марксистской эстетики иллюстрирует эту же мысль, цитируя песенки средневековых французских дворян, высмеивающие крестьян, и крестьянские песни того же времени, бичующие дворян. Приведя несколько таких цитат, Плеханов далее пишет: «Словом, каждый из этих двух классов смотрел на вещи со своей собственной точки зрения, особенности которой обусловливались его положением в обществе. Борьба классов окрашивала собою психологию борющихся сторон. И так было, конечно, не только в средние века и не только во Франции. И чем более обострялась классовая борьба в данной стране и в данное время, тем сильнее становилось ее влияние на психологию борющихся классов. Кто хочет изучать историю идеологии в обществе, разделенном на классы, тому необходимо внимательно считаться с этим влиянием. Иначе он ничего не поймет. Попробуйте дать непосредственно-экономическое (курсив автора) об'яснение факту появления школы Давида во французской живописи XVII века; у вас ровно ничего не выйдет, кроме смешного и скучного вздора; но попробуйте взглянуть на эту школу, как на идеологическое отражение классовой борьбы во французском обществе накануне Великой революции, и дело сейчас же примет совершенно другой оборот; вам станут вполне понятны даже такие качества живописи Давида, которые, казалось бы, так далеки от общественной экономии, что ничем не могут быть связаны с нею» («Основные вопросы марксизма», Пт., 1917 г., стр. 83–84).

Если борьбой классов в современном обществе определяется характер искусства, ясно, что только та критика может быть признана научной которая отличается классовым подходом. Очень характерен отзыв Плеханова по поводу статей Белинского о Пушкине: «Белинский об'яснял поэзию Пушкина общественным положением России, исторической ролью и состоянием того сословия, к которому принадлежал наш великий поэт. Микиельс применял такой же прием к истории фламандской живописи. Очень возможно, что Белинский не продумал, во всей их полноте, всех задач, указанных критике и истории искусства Микиельсом. В этом отношении Микиельс, может быть, опередил Белинского, но он отстал от него в другом и очень важном отношении. Размышляя о зависимости, существующей между формами искусства, с одной стороны, и фазами общественного развития, с другой, Микиельс упустил из виду то обстоятельство, что всякое цивилизованное общество состоит из сословий или классов, развитие и исторические столкновения которых проливают чрезвычайно яркий свет на историю всех идеологий. Белинский, как видно, уже понимал важное значение этого обстоятельства, хотя еще не совсем уяснил его себе. И в той мере, в какой он понимал, его взгляды приближались ко взглядам новейших материалистов» (том X, стр. 302–303). И так Белинский постольку приблизился к марксизму, поскольку он приблизился к классовому взгляду на искусство. Никаких сомнений не оставляет также категорическое заявление Плеханова в статье «Судьбы русской критики»: «Человек, не отдающий себе ясного отчета в той борьбе, многовековый и многообразный процесс которой составляет историю, — не может быть сознательным художественным критиком» (там же, стр. 190).