Габриэль Гарсиа Маркес. Биография

4 декабря 1986 г., во время проведения 8-го Гаванского кинофестиваля, состоялось открытие Фонда нового латиноамериканского кино. С речью выступил президент фонда Гарсиа Маркес; несколько слов сказал Грегори Пек, находившийся в то время в кубинской столице; Фидель Кастро, прежде не слывший большим любителем кино, дал интервью, которое было опубликовано во многих газетах. В своем выступлении Гарсиа Маркес упомянул, что в 1952–1955 гг. режиссеры Хулио Гарсиа Эспиноса, Фернандо Бирри, Томас Гутьеррес Алеа и он сам учились в Центре экспериментального кино в Риме. В те дни итальянский неореализм они воспринимали как образец того, «каким должно быть наше кино — кино, снятое с минимальными денежными затратами, но самое человечное во все времена»[1152]. Приветственные послания направили Ингмар Бергман, Франческо Рози, Аньес Варда, Питер Брук и Акира Куросава. 15 декабря открылась Международная школа кино и телевидения; ее директором стал давний друг Гарсиа Маркеса, Фернандо Бирри. Спустя неделю с небольшим было объявлено, что фонд собирается снять семь фильмов по сценариям самого Гарсиа Маркеса. В последующие несколько лет ближайшими партнерами писателя будут директор кинематографической организации Кубы Алькимиа Пенья и Элисео Альберто Диего (Личи), сын одного из величайших кубинских поэтов Элисео Диего. Личи будет не только вести вместе с новым президентом занятия — или «практические семинары», как называл их Гарсиа Маркес, — но еще и работать вместе с ним над разработкой и созданием целого ряда киносценариев. Маркес с головой окунется в деятельность, связанную с этими двумя институтами, своей энергичностью, энтузиазмом и целеустремленностью удивляя как своих соратников, так и многих гостей, что будут посещать его детища в последующие годы.

В самый разгар всех этих торжеств из Колумбии пришла трагическая весть, омрачившая праздничное настроение: 17 декабря в Боготе по выходе из редакции газеты El Espectador был убит ее руководитель Гильермо Кано. Война между медельинским наркобароном Пабло Эскобаром и колумбийской системой правосудия достигала решающей стадии. Эскобар уже занимал седьмое место среди богатейших людей планеты; в своей преступной деятельности он придерживался принципа «подкуп или пуля», пытаясь подкупить или уничтожить всякого, кто вставал на его пути, что приводило к дальнейшему росту коррупции и неэффективности старой колумбийской системы с ее махинациями и насилием. Его планы пролезть в высшие эшелоны государственной власти были сорваны, и газета El Espectador, всегда героически выступавшая против него, также поддерживала экстрадицию в США лиц, подозреваемых в переправке наркотиков. Теперь Кано поплатился за свой героизм. Эскобар уже расправился с министром юстиции, председателем верховного суда и начальником национального управления полиции, но убийство столь уважаемого журналиста особенно потрясло нацию. Сотрудник El Espectador Мария Химена Дусан рассказывала мне: «В следующий раз я увидела Гарсиа Маркеса на Кубе. Это было в декабре 1986 г., примерно в то время, когда был основан фонд кино. Через несколько дней он попытался связаться со мной и в конце концов нашел меня по телефону. „Гильермо Кано убили, — сообщил он. — Просто взяли и убили. Потому я и не хочу возвращаться в Колумбию. Там убивают моих друзей. Никто не знает, кто кого убивает“. Расстроенная, я пришла к нему домой. Габо поприветствовал меня, сказав, что Гильермо Кано был единственным другом, который по-настоящему защищал его. Приехал Кастро, я плакала. Габо объяснил, что случилось. Фидель много говорил. Габо опять сказал мне, что он не вернется на родину, что ему очень горько. Я сказала: „Знаешь, ты должен выступить по поводу событий в Колумбии“, но он ни в какую. Я пришла к выводу, что случай с Турбаем в 1981 г. сильно его задел»[1153]. Гарсиа Маркес не сделал публичного заявления по поводу убийства Кано и не выразил соболезнований его вдове, Ане Марии Бускетс.