Габриэль Гарсиа Маркес. Биография

Габито не выказывал преждевременного желания овладеть навыками чтения и письма и дома этому не научился[143]. Но задолго до того, как он начал читать, он научился рисовать, и это будет его любимым занятием до тринадцати лет. Когда он был еще совсем малышом, дед даже разрешал ему рисовать на стенах дома. Но больше всего ему нравилось перерисовывать рассказы в картинках — маленькие истории — из газет полковника[144]. Он также пересказывал сюжеты фильмов, на которые водил его дед. «Мы с ним ходили на все картины. Особенно мне запомнился „Дракула“… На следующий день он заставлял меня пересказать сюжет, проверял, внимательно ли я смотрел. Поэтому я не только старался запоминать фильмы, но еще и думал, как их пересказать, ибо знал, что он заставит меня рассказать сюжет шаг за шагом, дабы убедиться, что я все понял»[145]. Фильмы приводили малыша в восторг, и, конечно же, он принадлежал к первому поколению людей, которые с кино, в том числе и звуковыми фильмами, познакомились раньше, чем с литературой. Позже полковник научит его уважать печатное слово и словари, которые «знали всё» и были непогрешимее, чем сам папа римский[146]. Исследовательский дух, тяга к открытиям, формируемые системой Монтессори, прекрасно дополняли в нем то, что он перенял от деда, — более традиционное чувство определенности, основанное на доверии к авторитетам и уверенности в собственных возможностях.

И вот наступило время, когда в жизни Габито и Маргариты произошли резкие перемены. Габриэль Элихио был по натуре человек энергичный, импровизатор, но деловой хватки не имел. Не стоило рассчитывать на то, что он сумеет на пустом месте основать доходное предприятие в таком деловом городе, как Барранкилья, переживавшем первую пору расцвета в то время, когда он туда приехал. Ну а уж когда Колумбию начала разъедать депрессия, его дела и вовсе пошли из рук вон плохо. Ему удалось получить лицензию аптекаря, он уволился из магазина скобяных товаров и открыл сразу две аптеки в центре города: «Пастер-1» и «Пастер-2»[147]. Его предприятие провалилось, и вся семья несолоно хлебавши вернулась в Аракатаку. Сначала приехала Луиса с Луисом Энрике и Айдой. Они остановились в доме полковника. Меньше чем за четыре года Луиса родила четверых детей, и вот спустя почти три года после рождения Айды Росы, появившейся на свет в декабре 1930 г., она вновь была беременна. У Габриэля Элихио, как всегда, нашлись какие-то другие «дела», и он присоединился к семье гораздо позже — вернулся в Аракатаку 1 декабря 1934 г., спустя несколько месяцев после рождения пятого ребенка, Лихии, появившейся на свет в августе[148].

О датах большинства событий поры детства Маркеса можно говорить лишь приблизительно, но эту удалось установить точно, потому что писатель живо помнит приезд незнакомца. Это был «стройный, смуглый, говорливый, приятный мужчина в белом костюме и соломенной шляпе — истинный латиноамериканец 1930-х гг.»[149]. Незнакомец оказался его отцом. А дату Маркес может назвать точно, потому что кто-то поздравил его отца с днем рождения и спросил, сколько ему теперь лет, и Габриэль Элихио, родившийся 1 декабря 1901 г., ответил: «Столько же, сколько Иисусу Христу». А через несколько дней Габито впервые пошел вместе с новоявленным отцом на рынок покупать рождественские подарки для братика и сестренок. Казалось бы, Габито должен был чувствовать себя избранным, но Маркес хорошо помнит, что тогда им владело лишь разочарование, ибо он понял, что на Рождество подарки приносит не Младенец Иисус, не Санта-Клаус или святой Николай, а родители[150]. В последующие годы, десятилетия отец будет регулярно разочаровывать его. Отношения между ними никогда не будут непринужденными или близкими.