Габриель Гарсия Маркес. Путь к славе

День 18 мая 1948 года запомнился Гарсия Маркесу на всю жизнь. Оказалось, что не только Мануэль Сапата, но и его друзья из «Универсаль», в том числе и опытный журналист, либерал Доминго Лопес Эскариаса, основатель и главный редактор газеты, прочитали и высоко оценили рассказы Гарсия Маркеса, опубликованные в «Эспектадор». В тот же день он был сразу принят в штат, на должность комментатора. И уже 20 мая в колонке «Комментарии», на 4-й полосе, где печаталась передовица, появился материал под названием «Приветствую Габриеля Гарсия», подписанный секретарем редакции Клементе Мануэлем Сабалой, который вкратце излагал приукрашенную биографию нового сотрудника и заканчивал статью так: «Сегодня Габриель Гарсия Маркес, движимый сентиментальными чувствами, возвратился в родные пенаты и вошел в наши университетские круги, заняв место студента факультета права, где он продолжит учебу, которую начал в Боготе с превосходными отметками.

Жадный до учения писатель, интеллектуал, в этот новый период своей жизни не станет молчать и расскажет на страницах газеты о подавлении личности в нашей стране, явлении, с который он каждодневно сталкивается и которое тревожит его воображение. Он будет рассказывать также об известных и о простых людях и о разных событиях и происшествиях».

В действительности Гарсия Маркес был зачислен на второй курс Университета Картахены и начал занятия лишь 17 июня 1948 года[25]. Однако в редакции газеты дела его сразу пошли успешно. Мы читаем у Сальдивара: «Клементе Мануэль Сабала попросил приготовить первую заметку на свободную тему, и Габриель сочинил ее, дав волю своему воображению, используя и свои познания в поэзии, и склонность к самобытной прозе. Когда он вручил свою работу редактору, Мануэль Сабала взял со стола красный карандаш и стал править текст. Габриель тщательно пригляделся к стилю шефа и пришел к заключению, что его собственный стиль разительно от него отличается. В следующей заметке правки было уже значительно меньше. А еще через пару недель править было уже совсем нечего. Однако Габриель всегда сохранял собственный стиль, который отличался присущей ему одному игрой воображения и вымыслом на грани невероятного, и скоро Мануэль Сабала стал говорить, что Габриель пойдет далеко не только как журналист, но и как писатель» (28, 197–198).