Габриэль Илиа Симус Финиган (СИ)

- Вот как? Весьма взросло и взвешено, я бы сказала. Вы молодец, Габриэль и приятно меня удивили. В свое время мне пришлось все это постигать совсем иначе. Ну да ладно, теперь объясню по Вашему вопросу. Вы не знаете, что о Вас говорят, а я слышала многое, пусть и не все. Началось все с той дуэли. Слишком многих достали эти Уизли, но они под защитой директора Дамблдора, так что никто их не трогал, так пакостили из-под тишка и все. А тут Вы, Габриэль вылезли из ниоткуда. Первокурсник и настолько наглый или самоуверенный, что бросил вызов сразу двум братьям. Скажу Вам честно, я тоже была в своей гостиной, куда транслировали дуэль с первого до последнего момента. И Ваше поведение и бесстрашие произвели если не фурор, то где-то недалеко. Однако меньше десятой части всех, кто видел, смогли хотя бы понять ЧТО Вы сделали, мистер Финиган, не говоря уж о том, КАК. Я-то знаю, как трудно взять полный контроль над чужим заклинанием, все-таки я подмастерье боевой магии. И то, с какой легкостью Вы взяли чужой огонь под свой полный контроль и как филигранно им управляли, напомнило мне старые деньки и Мастера Поля, который меня учил. Я, к слову, позже показала ему воспоминание и он тоже был в полном восторге от Ваших умений в контроле стихии.

Затем произошел тот инцедент с зельями и вскоре Вы стали их продавать. Вы видимо не в курсе, но никто не торгует любовными зельями так, как Вы. Делают обезличенные и продают. Зельеварам плевать, кто и кого ими опоит.

- Да, я знаю, и поэтому найти в этом замке четырнадцатилетнюю девственницу так проблематично. У меня хотели купить такое, но я просто послал первую десятку, достаточно внятно объяснив свою точку зрения. Только добровольно и с обеих сторон.

- Вот именно. Ваше отношение к девушкам стало, в некотором роде, свежей, чистой струей в болоте Хогвортских отношений. Скажу Вам по секрету, что девушки в большинстве своем, даже не поняли сначала, и подумали что их унижают, ставят на ступень ниже мужчин. Но прошло несколько дней и профессор Снейп донес до нас Вашу позицию в отношении девушек, как будущих матерей. И Ваше желание их защитить встретили уже иначе. Многие из девушек и правда задумались, стали проводить очищающие обряды, ведь все те заклятия и сглазы, даже перехваченные амулетами и артефактами, все равно оставляют свой незначительный, но накапливающийся со временем след. А после того, как Вы безо всякой там дуэли отправили к Помфри троих первокурсников из Слизерина за подлянки девочкам из Ровенкло, остальные совсем иначе взглянули на Ваше обещание защиты. Более того, с первого по пятый курс всех факультетов Ваше имя устрашает настолько, что стоит девушке его произнести и невоспитанные молодые люди сразу уходят, хоть и ругаются страшными словами. После же старшего МакКормака и его переломанного скелета все встало на свои места. Кстати, а чем Вы его так? Я таких заклинаний не знаю. – Поинтересовалась раскрасневшаяся женщина.

- Телекинез,- пожал я плечами. Помню я этого придурка. Мастер чар Шарма и как и я, умеет управлять чужими эмоциями, а потом, после секса, удаляет воспоминания. Он искренне считал себя Мастером Обливэйта, придурок тупой. Только вот он напрочь сносил естественный щиты разума у девушек, и они потом хуже колдовали и могли стать жертвой даже самого плохонького любовного напитка, а некоторые и от одного запаха могли крышу потерять часов на двадцать. Я даже исследовал двоих девушек, конечно перед этим вырубив. Примерно зная, что искать, я исследовал именно мозг и не прогадал. Из-за криворукости одного урода, у них повреждены центры волеизъявления, причем вполне физически. Думал, что помочь уже не смогу, но к счастью, деформация выправлялась легко с помощью наговора на исцеление. Силы уходило немало, но главное, что получалось. После десятой такой девушки, я полез в разум пострадавшей и прочитал нужные воспоминания. Вот тогда-то МакКормак и попал. Я был на втором курсе, он на пятом, но меня это не остановило. Заманил его в глухой тупичек, избил, переломал ему ноги, руки и несколько ребер телекинезом и все это время внятно и четко объяснял, за что он страдает-то, собственно. Как оказалось, тупичок оказался несколько менее глухой, чем мне хотелось бы.