Габриэль. Том второй

– В орках много жизни, много жизненной силы, – вернулся Вивер к прерванному разговору. – Они импульсивные и страстные. Поэтому им трудно заниматься делом, которое требует усидчивости. Таким, как писательство. Эльфам и людям легче писать. Их чувства не так бурлят, не так мешают им спокойно сидеть с пером в руках. И я всегда думал, что если какой-нибудь орк сможет заставить себя посидеть несколько лет и научится грамотно излагать свои мысли, чувства и то, как он видит мир и всех существ в нём, то он станет великим писателем. Так и вышло. Бонди Алук смог довести своё писательское мастерство до высочайшего уровня. Первые его произведения было очень трудно читать и понимать. Но последние читаются легко и затягивают. Он передаёт оркскую страсть, живость и энергию через свои работы. Передаёт то, чего намного меньше у людей и эльфов.

– Хмм, интересно. Получается те, в ком больше жизни, те, кто может передать больше её оттенков и проявлений, не могли писать, потому что это самая жизнь бурлила и не давала им этого. А потом один из них напряг волю, обуздал порывы, мешающие усидчивости и научился передавать жизнь через свои произведения.

– Ты понял меня на все сто, – кивнул моркут.

– Бьющая ключом жизнь и умение эту жизнь описывать, – покачал головой вампир. – У его конкурентов из людей и эльфов нет шансов.

– Я то же самое говорю, – щёлкнул пальцами монах. – Через несколько лет Алук станет писателем номер один в нашем мире.

– В Западном Аилионе, – поправил его Габриэль.

– Нет, во всём Аилионе. В Восточном уже давно читают наши книги. Спасибо контрабандистам.

– Великаны?

– Да. Я слышал, что они напечатали много наших авторов.

– Ммм… Давай говори заранее: что я должен знать про этого дрэнта?

– Да вроде ничего особенного, – Вивер задумался, припоминая. – Сильный он очень – но это для тебя не проблема, смотрю. Заморозить его тоже не получится… Полностью. Он только замедлится. Бить нужно с обратной стороны лица. Мозг у дрэнтов обычно там. Дерево в этом месте особенно крепкое, но не такое крепкое, как череп сигвила.

– Значит шарахнуть в затылок и всё?

– Да, но до него ещё добраться надо. Полсотни сильных веток будут пытаться убить нас.

– Это не проблема.

– Осторожно – он может схватить тебя сразу двадцатью ветвями. Будешь потом болтаться, как муха в паутине.

– Не выдержит его паутина такую муху, – самоуверенно заявил вампир.

До его ушей донеслись крики.

– Кажется там кого-то убивают, – показал он туда куда они бежали.

– Что ты слышишь? – быстро спросил его Вивер и ускорился.

– Крики боли и страха.

– Скорее!

До моркута тоже донёсся вопль, пропитанный страхом и отчаянием.

Звуки, на которые они бежали, становились громче и в то же время реже. Скорее всего уменьшалось количество их источников.

– Дрэнт! – вскрикнул Габриэль, увидев огромное – почти пятнадцатиметровое, – дерево, машущее длинными ветвями и издающее скрипучие звуки.

Три бездыханных воина валялись на земле. Кричащих и зовущих на помощь человека с синекожим гуманоидом деревянное чудище держало несколькими «руками»: за пояс, конечности и головы. На одной из его веток болталась верхняя половина тела эльфа.

– Вот дурачьё! – выругался Вивер, бросил мешок с глазом сигвила на землю, вытащил кинжалы и побежал на дрэнта. – Дерись, как обычный человек, – тихо сказал он, повернувшись к вампиру. – Не то нам придётся самим убить их, – кивнул он на несчастных в ветвях.

– Хорошо, – ответил землянин, выхватил из ножен «заросший паутиной» меч и побежал за ним.

«Вот придурки! – думал он про убитых и захваченных дрэнтом. – Куда попёрлись? Мы ж его отметили! Ни прыгнуть теперь нормально, ни заморозить не смогу! Ещё и мечом этим махать придётся»

Его соратник запрыгнул на нижнюю ветку живого дерева. Она тут же начала сворачиваться, пытаясь дотянуться до него. И не она одна – больше десяти ветвей потянулись к моркуту со всех сторон. Тот ловко уклонялся от одних, бил по другим и заскакивал на третьи, приближаясь к огромной морде монстра, которая страшно искривлялась, хлопала глазами и издавала рычание, смешанное с непонятной громкой тарабарщиной. В общем ругалась.

– Моркут! Это моркут! – заметил Вивера человек. – Мы спасены, Ноэн!

– Слава Дамаашу! – ответил синий гуманоид. – Пожалуйста, скорее! Он передавил мне все органы!

Первый был высоким, крепким, с короткими светло-коричневыми волосами и густой бородой, второй – высоким, худым, с длинными чёрными волосами, похожими на канаты и абсолютно гладким лицом без каких-либо следов волосяного покрова. Оба были в кожаных доспехах с кольчужными вставками и шлемах из какого-то грубого толстого материала.

– Заткнитесь, болваны! – крикнул им монах. – Нашли куда рыпаться!

Габриэль тоже стал прыгать по веткам. Он старался уклоняться от тянущихся к нему «щупалец» не слишком резво и бить по ним не слишком быстро. Шок и страх не помешали бы двум барахтающимся сверху товарищам выпучить глаза от изумления, если бы он срубил какую-нибудь толстую ветвь резче или уклонился бы от неё резвее моркута.