Габриэль. Том второй

Кивки, улыбка и дьявольская ухмылка, с которыми Рогнар и Дилион ответили на предложение Вивера встретить Барука с компанией «по-особому», относились не к лежанию на траве с беззаботным видом. В их воображениях «по-особому» - едва оно передалось от органов слуха сознаниям, - трансформировалось в хитро, ловко, по-моркутски придуманную засаду, способную повысить вероятность удачного исхода предстоящей битвы с «почти стопроцентной» до «стопроцентной»

- Другим расам дали шанс, а его собрату не дадим, что ли? – высказался Габриэль. – Не переживайте. Дариэль не так выразилась. На нашей стороне не перевес – на нашей стороне перевесище!

- Не хвастайся, «перевесище», – проворчал гном. – Шарахнут в тебя лучом благословения и конец нам.

- Один маг его не удержит, - возразил Вивер. – Кстати, питомца надо обязательно убить, - повернулся он к «перевесищу». – Он драпанёт, как только ты убьёшь Китера.

Питомец лежал на высокой ветке неподалёку и с удивлением наблюдал за разлёгшимися словно на пляже «обречёнными». «Пузырь» не позволял ему насладиться беседой, которую могли вести только сумасшедшие, пьяные или чересчур самоуверенные дураки.

- Почему? – спросил вампир.

- Чтобы воскресить его в Давон Адуре, - ответил моркут. - Хозяин может воскресить питомца, питомец – хозяина.

- Ух ты… Круто. У всех моркутов так?

- Да. Чтобы убить моркута нужно убить и его и питомца.

- Хорошая подушка безопасности. А ты… А ты получается без неё?

- Ничего страшного. Я только два раза умирал. И оба раза в молодости, по глупости.

Остальные не задавали вопросов. Видимо итак всё это знали.

- Хмм, интересно, - усмехнулся Габриэль. – Теперь, когда я это знаю, мне не хочется, чтоб ты сильно рисковал. И твои выкрутасы с дрэнтом, сигвилом и аракином кажутся мне верхом неосторожности.

Рогнар фыркнул и расплылся в улыбке.

- Да, странно, - продолжил вампир. – Когда ты просто мог умереть, я не особо переживал, но, когда ты можешь умереть, имея чудесный способ не умирать… С питомцем ты бы по-другому сражался, да? Как берсерк.

- Нет, конечно, - сказал Вивер. – Точно также бы и сражался. Думаешь, приятно умирать?

- До сих пор помню, насколько неприятно.

- А, ты же знаешь. Забыл. Ну вот. Зачем лишний раз… О! А вот и наши гости! – посмотрел он куда-то вдаль.

Метрах в пятидесяти от них мелькали приближающиеся всадники.

- Лежим, лежим, не встаём, - проговорил монах, увидев, что гном начал подниматься. - Сделайте беззаботный вид, улыбайтесь.

Он рассеял «Пузырь».

Рогнар с Дилионом тоже положили руки за головы и выдавили натянутые улыбки.

В таких беззаботных, пляжных позах друзья и встретили выехавших на поляну преследователей: всех, кто оппонировал им в кабаке плюс гордо держащего голову и презрительно уставившегося на них моркута. Последний был крупнее Вивера и обладал менее выразительным и более длинным лицом. Все были при полном боевом параде. Вокруг Рукуса вспыхивали и тут же гасли миниатюрные молнии.

Сивухи Витрая и орка поменьше, ящероподобные скакуны Барука и гоблина и даже чёрная пантера моркута – она единственная из скакунов была без доспехов, - держались подальше от огромного, крутящего головой с мощными бивнями валата Томми.

- Они издеваются! - воскликнул огр.

- А, это вы, – сделал вид, что только что узнал их, Вивер и сменил позу на сидячую. Остальные «загорающие» тоже поднялись, увеличив давление на землю под своими попами. – Здорово, Китер! – улыбнулся он длиннолицему моркуту.

- Здорово, Вивер, - ответил тот на приветствие, спрыгнув с пантеры. – Кило дохиа маина! – приложил он руку к груди и стал приближаться к нашим героям.

Его спутники тоже спешились и пошли за ним.

- Дохиа маина кило! – проговорил наш моркут, встав и повторив жест своего собрата по расе.

Попы его соратников «передали эстафету» по продавливанию земли подошвам обуви.

Рогнар, Дилион и Дариэль были бледны. Реальная встреча с Китером оказалась несравнимо страшнее воображаемой. Быстрая походка, внушительный вид, недобрая, самоуверенная усмешка, плавные движения и необъяснимая, но хорошо ощущаемая аура опасности приближающегося к ним моркута раскачивали колокола всех башен тревог в их душах. Они чувствовали, что он нехороший, недобрый, непобедимо сильный и скукоживались перед его колоссальными – опять же: хорошо ощущаемыми, - боевыми, жизненными и духовными превосходствами. Бледные улыбки и старания казаться беззаботными ещё больше подчёркивали их страх и сверх озабоченность своим ближайшим и прямо от него зависящим дальнейшим будущим. Каждый из них корил себя за то, что был по-настоящему беззаботным до этого и не напомнил Габриэлю убить Китера как можно быстрее, не подчеркнул витально-летальную важность этого.