Габсбурги. Власть над миром

В юности учителем Карла был выдающийся гуманист Адриан Утрехтский, будущий папа Адриан VI. Но Карл не отличался прилежанием и составлению изящных текстов на латыни предпочитал чтение куртуазных романов. В зрелые годы он презирал высокие размышления, аллегорические конструкции и теории правления. Сколько бы ни разглагольствовали его приближенные, сам Карл исповедовал крайне практичный подход к миссии императора. Он признавал, что его происхождение и предки налагали на него определенные обязанности, среди которых наиважнейшей было поддержание католической веры и принесение в мир Божьей благодати. По-видимому, первой речью, которую Карл написал собственноручно (по-французски), было его осуждение Лютера, зачитанное на рейхстаге в Вормсе в 1521 г. В этом тексте Карл упоминает своих немецких, австрийских, испанских и бургундских предшественников, которые, по его словам, все без исключения «оставались на протяжении всей жизни верными детьми Римской церкви… неизменными защитниками католической веры, ее священных обрядов, декретов и установлений, ее святых таинств… постоянно пеклись о насаждении веры и спасении душ». Далее Карл пояснял, что как «верный последователь этих… предков», он может быть только безжалостным гонителем ереси[108].

Помимо наследия предков, определенные обязанности накладывал на Карла и планетарный масштаб его владений. Он разделял идею, что великий христианский монарх должен поддерживать «мир среди христиан», но и к ней подходил практически. Карл считал, что понудит правителей к добрососедству, связав все монаршие дома узами брака. Так, он выдал свою сестру за французского короля Франциска I, а сына Филиппа женил сначала на португальской принцессе, а затем на английской королеве, после чего союз с Португалией скрепила другая сестра Карла. В надежде покрепче привязать к дому Габсбургов Апеннинский полуостров он выдал нескольких племянниц за итальянских герцогов. К концу царствования Карла V плотная сеть брачных связей Габсбургов протянулась от Скандинавии и Польши через Англию и Баварию до Средиземноморья. Это была династическая политика, преследовавшая цель «переупорядочивания мира» в интересах добрососедства, а не ставка на биологическое выживание, как у других монархов, например у его собственного деда. Когда, вопреки надеждам Карла, установить таким способом мир с Францией не удалось, он попытался прибегнуть к еще более прямолинейному образу действий, но французский король отклонил вызов на личный поединок[109].

«Мир между христианами» не предполагал мира по всей земле. Сплочение истинно верующих мыслилось как подготовка к религиозной войне, к сокрушению Османской империи и освобождению Константинополя и Иерусалима, «отданных в руки неверных в наказание за наши грехи» (Альфонсо де Вальдес). В воображении Карла эта война мешалась с прочитанными рыцарскими романами и с идеей крестового похода, которая долгое время влияла как на политику его испанских предшественников, так и на риторику его деда Максимилиана. Именно такими мыслями была вдохновлена успешная атака 1535 г. на Тунис, в прошлом зависимый от Испании, но незадолго до того захваченный турецким адмиралом Барбароссой. В экспедиции участвовали силы Испании, Португалии, Генуи и Мальты, а также итальянских владений Карла; папа благословил ее, объявив крестовым походом, участие в котором искупает все грехи.

В ознаменование победы Карл заказал самую грандиозную серию шпалер из всех, что когда-либо ткались для Габсбургов. На 12 огромных изображениях общей площадью 600 кв. м показана вся кампания, начиная со смотра войск, проведенного Карлом в Барселоне, и заканчивая погрузкой на суда перед отплытием домой после захвата города. Для Карла Тунисский поход стал доказательством того, что его грандиозные планы мирного объединения всех христианских государей для войны против неверных вполне осуществимы. Шпалеры попеременно висели в тронных залах в Мадриде и в Брюсселе, а их копии были изготовлены для сестры Карла Марии и для португальского королевского двора[110].

Ради мира и сотрудничества с другими христианскими монархами Карл охотно шел на переговоры и уступки. Следуя своей натуре, он пытался найти богословскую доктрину, которая бы примирила католицизм с лютеранством. Этого ему не удалось, и тогда он принялся убеждать папу (сначала одного, а потом другого) провести реформу церкви. Она, как надеялся Карл, укрепила бы позиции католичества и положила бы конец злоупотреблениям, на которые жаловались протестанты. Карл считал, что такую реформу должен инициировать церковный собор, но папы опасались, что собор узурпирует их полномочия. Только в 1545 г. собрался Тридентский вселенский собор, который без промедления подтвердил все католические принципы, вызвав таким образом возмущение большинства протестантов.