Гадалка для холостяка

Мне неудобно признаваться, но за три года обучения в вузе, учебники я открывала только в первом семестре первого курса, когда у нас был цикл общеобразовательных дисциплин. Тогда я еще пыталась учиться. А после зимних каникул в нашу программу стали добавляться профильные предметы, которые для меня стали темным лесом с непроходимыми тропами. Клянусь, за это время я прочитала только два вида литературы: первая – это меню в баре, в котором я работаю, и вторая – оккультная мутотень, которую изучаю сейчас.

Ревностно отдаю Мавдейкину его работу. Получить трояк у Миронова сродни с высшим баллом.

С оттяжкой переворачиваю свой лист, и мои глаза ползут на макушку, потому что рядом с баллами, которыми можно подтереть себе задницу, зияет вычурная единица с плюсом.

С ПЛЮСОМ.

А ниже приписка, вероятно для меня, – Плюс за правильность написания своего ФИО.

Он что, считает меня настолько тупой?

Поднимаю глаза и встречаюсь с его. Это невероятно обескураживает, и я краснею. За полтора месяца он смотрел на меня как в прозрачное стекло. То есть сквозь. А сейчас в его глазах я вижу скачущие смешинки. Уголки его губ дергаются, но это настолько мимолетно, что, возможно, мне и показалось.

Боже.

У меня проблемы.

У меня, черт возьми, надвигаются конкретные проблемы, потому что из-за этого холеного говнюка допуск к сессии встает под жирный вопрос. А если он не допустит меня до своего экзамена? Если загоняет по пересдачам, а в итоге я не сдам и меня отчислят?

Начинаю панически метаться. В голове рваными хлопьями сыплются картинки, как я еду на электричке со всем своим немногочисленным барахлом домой. Туда, куда обещала себе и всем не возвращаться.

Нужно брать себя в руки! Прямо сейчас!

Я умею это делать и отлично справляюсь с паникой. Сделав несколько глубоких выдохов, смотрю на спину Миронова, который молча выписывает какие-то космические формулы на доске.

Я скольжу по его потрясной фигуре. И как бы я его не переваривала, стоит признать, что Илья Иванович будто слеплен профессиональной рукой скульптора. Он идеален.

Внешне.

Святой теплонасос, я видела его фотографии в профиле соцсети! Их немного, но один снимок, где наш доцент отдыхает на фешенебельном курорте в компании друзей, до сих пор периодически снится мне ночами, заставляя утром сплюнуть три раза и постучать по деревяшке. На фото Иван Иванович в плавательных коротких шортах и с голым торсом, по которому хочется потереться, как по доске для ручной стирки. Его кубики вызывают головокружение. И пока он молчит, он выглядит как Бог. Бог мужской красоты в свои лучшие годы.

И я не понимаю, какого черта это Божество делает у нас на курсе, а не сидит, скажем, на вилле в Италии с мулатками в обнимку.

Белый свитер натягивается на лопатках. Тонкие джинсы облепляют выгодно зад. Не нужно быть математически подкованной, чтобы высчитать, сколько бабок стоит весь его шмот.

Как-то я видела его тачку. В машине, на которой приезжает доцент политеха, можно жить. Я бы точно в ней поместилась, потому что сейчас мое спальное место в несколько раз меньше его салона.

Что он здесь забыл?

Специально, чтобы подвинуть мою мечту? Ведь всё так было хорошо три курса! Пока не появился этот, постоянно улыбающийся своему телефону.

Он задает нам задачи, а сам всю пару пялится в айфон и улыбается. Кому он улыбается? На его пальце нет кольца, но это ни о чем не говорит. Я знаю московских мужчин. Успела познакомиться, работая официанткой. Знаю, как женатый может молниеносно переквалифицироваться в холостяка или вдовца, которого нужно сиюминутно приласкать и пожалеть.

Знаю, плавали.

Набросав нам задач, Миронов садится за свой стол и утыкается в телефон.

– Будут вопросы, спрашивайте, – безэмоционально делает нам одолжение.

Но спрашивать никто никогда не решится, потому что каждый из нас и так чувствует себя в этой аудитории инвалидом. Умственным.

Илья Иванович только с виду кажется недалеким мажором. Но стоит ему открыть рот, как мозг взрывается.

Он умный. Он очень умный.

Умный красавчик с говнистым характером. Природа нашла, чем его обделить.

Эх…

Тупо смотрю на доску, а потом в свою пустую тетрадь. Я не знаю, как решать.

Очевидно, на лекции он рассказывал принципы решения, но на лекциях я сплю. В том числе и на его. Когда-то же мне надо отдыхать?!

– Подобные задачи будут на экзамене, – оповещает Миронов, не смотря на нас. Его внимание поглощено телефоном, по которому он стучит пальцами, вероятно, набирая сообщение.

Мне от этой новости не легче.

Но я придумаю. Я обязательно придумаю, как мне выкрутиться. Я бы не была Решетниковой Яной, если бы сдулась так просто.

– Авдош, – прибегаю к эффективному оружию. Знаю, как Мавдейкин млеет, когда в очень редких случаях я позволяю себе нежности. Сейчас тот самый случай. – Авдошааа, – толкаю одногруппника, корпящего над задачей, локтем в плечо.

– У вас вопрос? – подскакиваю, когда слышу голос преподавателя. – Спросите у меня и не отвлекайте одногруппника.

Миронов смотрит вызывающе и хмуро. Сдвинув брови к переносице, сверлит меня взглядом.