Гадалка. Карта Смерти (СИ)

Боги мне сегодня благоволили. Приспособив под карточный стол одну большую подушку, я делала один расклад за другим. Всполошенные девушки, явно не стесненные в средствах, желали узнать как можно больше и обо всем сразу. Разбуженная ими гувернантка присоединилась к общему веселью. Заинтригованная донельзя, я гадала ей на некоего тайного поклонника, что писал ей любовные письма. Карты указали, что поклонник имел работу, связанную с лошадьми и гувернантка обрадовано заявила, что письма писал кучер. Причем она пребывала в такой твердой уверенности, что даже доводы девушек о том, что тот кучер не владеет грамотой, ее не убедили.

Тролли, которые по идее должны были меня охранять, спокойно проспали аж до самого обеда. Разбудить их не могли даже писки-визги Ясколки, слишком бурно реагирующей на любую выпавшую карту. Я особо не старалась, почти не всматриваясь в нить судьбы и во всем потакая девушкам. В какой-то степени я их понимала. Им было всего по шестнадцать лет, и как никогда хотелось романтики, приключений и дальних странствий. О том, что скоро обе они выйдут замуж и разъедутся по разным частям Лефии я вскользь упомянула, но они не предали этому никакого значения.

К обеденной остановке энтузиазм девушек наконец иссяк, и гувернантка, отдав мне приличную сумму за расклады, недовольно поджала губы. Я же, наоборот, повеселела. Заказав в харчевне при станции большую порцию каши с мясом, я за обе щеки ее уминала, когда за стол ко мне сели тролли.

— Что, развела девок на деньги? — прогрохотал Ранзил, отличавшийся от собрата лишь серьгой в левом ухе.

Я помотала головой.

— Я честно работала. А вот вы — нет. Вы здесь для того, чтобы спать или чтобы меня охранять?

— Одно другому не мешает!

— Ну ничего себе! Хотя бы спали по очереди, — возмутилась я. — А если бы на карету напали бандиты?

— Тогда бы мы проснулись и надавали бы им по шеям, — зевнул Кар. — Итиль, не дури. Эмис не зря послал нас с тобой.

— Но здесь-то Эмиса нет. И я уверена, что поэтому вы решили не исполнять свои обязанности.

Положив ложку на стол, я встала из-за стола и гордо пошла к выходу. За еду пусть платят за меня сами.

— Вылитая Амия, — донеслись до меня слова Ранзила.

Я тут же сникла и побыстрее выскочила за дверь. Неужели я на нее похожа?!

И правда, что это я взъелась на троллей? Ну, поспали, подумаешь. Все равно же опасность мне не грозила, да и они скорее мешали бы мне в работе своими вечными подколками и глумливым смехом.

— Делиша! — помахали мне руками девушки откуда-то из-за угла. — Идем к нам!

Немного потоптавшись на крыльце, я все-таки пошла к девушкам. К тому же сейчас выйдут из таверны тролли, а встречаться с ними сейчас мне бы не хотелось. До отправления кареты оставалось еще с полчаса.

Ясколка и Астильба за углом нюхали травы. Я чуть не засмеялась от своей проницательности: у нюхательных трав был нежный аромат лимонника.

— Ваша гувернантка знает о том, чем вы тут занимаетесь? — строго нахмурив брови, спросила я.

— Нет, — ответила Ясколка. — Но ты же нас не выдашь, правда?

Я вздохнула.

— Конечно, не выдам.

— А ты сама попробуй, — протянула мне жестяную баночку Астильба. — Очень бодрит!

Посмотрев на темно-коричневого цвета, истертые в пыль сухие листья, я фыркнула.

— Это не очень хорошо для здоровья. Нет, спасибо.

— Да ладно, от одного раза ничего не будет, — легкомысленно сказала Ясколка. — Ты же не постоянно будешь его нюхать.

Помню, мать всегда негативно относилась к курительным, нюхательным и жевательным травам. В последние годы они стали очень модны, особенно с добавлением каких-либо ароматов типа того же лимонника или лаванды, мяты, цветов апельсина, вишни, шиповника. Леди Амия считала это издевательством над легкими, тем более что у нее самой была тяжелая форма астмы. Отец любил скурить вечерами у камина парочку-другую сигар, но после его смерти все курительные травы в нашем доме попали под строгий запрет. Естественно, это коснулось в первую очередь и меня.

«Итиль», говорила мама. «Если я увижу тебя жующей, нюхающей или, не дай боги, курящей сухие травы, я лишу тебя наследства!»

Главного наследства, сильного магического дара, я и так уже с рождения была лишена, поэтому перспектива оказаться еще и бедной раньше меня пугала. А сейчас? Я еще раз посмотрела на девушек и, поддавшись любопытству, решила попробовать.

Посмотрев на Астильбу, я, как и она, свернула трубочкой кусок бумаги (кстати, гербовой и с водяными знаками) и вдохнула через нее смесь. Нос сразу же защипало, из глаз полились слезы. Сочно чихнув, я пихнула банку обратно Ясколке и злобно выругалась.

— Ты чего? — недоумевали девушки.

Я еще раз чихнула и прислонилась к стене таверны. Голова кружилась, наступила ожидаемая «бодрость».

— Ну как? — спросила Ясколка.

— Никак, — пробурчала я, вытирая болящий нос. — Ерунда какая-то!

— Ничего ты не понимаешь, — надула губки Астильба.

Вытерев нос, я побрела к карете. С языка снова готовы были сорваться слова, которые не пристало произносить леди, и я еле сдерживалась. Сзади мне что-то кричали девушки, но я их не слушала.