Гадание на яблочных семечках

Раненые вскоре почувствовали, что боль почти отошла, и стали поглядывать вокруг, прислушиваться, что там случилось с Рамунасом:

— Сними ты этот горшок! — бранила мать. — Слышишь, что говорю!

— Да не могу я, — гудел Рамунас. — Застрял…

— Сумел надеть, сумей и снять. Что это такое еще!

— А как ты кольцо без мыла снять не можешь?.. Голова разбухла…

— Прекрати болтать глупости! Возьму вот лук и тресну сейчас, все фокусы закончатся!

— Ой-ой-ой!.. — забеспокоился папа. — Просил бы поберечь. Находка шестнадцатого века! Бесценная драгоценность. Подарок друзей на свадьбу…

— Ты слышал?! — крикнула тетя Виталия сыну. — Чтобы сию минуту снял и поставил на место!

Рамунас повертел головой, покрутил горшок и опять прогудел:

— Ну, честное слово, не могу. Нос не пускает. Щеки распухли…

— Тогда пойди сядь и посиди, пока щеки отойдут. Мы никуда не торопимся, — она знаками показала отцу, чтобы тот не беспокоился. — А мы сейчас кофе будем пить, торт есть…

На столе и в самом деле уже стоял большущий, как жернов, торт, поделенный на две равные половины. Одна оранжевая, и на ней кремом написано «УГНЮС», другая белая, с надписью «АУДРЮС». И в каждой половинке по тринадцать свечей. Кастуте уже закончила перевязывать виновников торжества, мама разливала кофе, а папа принялся зажигать свечки. Рамунас по-прежнему сидел с черным горшком времен Великого Литовского княжества на голове и, подперев руками подбородок, о чем-то тягостно размышлял. Дядина жена все время показывала руками, чтобы никто с ним не заговаривал, чтобы забыли о нем и не обращали никакого внимания, Когда все, грохоча стульями, стали придвигаться к столу, тетя Виталия подъехала со своим креслом к сыну и вполголоса пообещала:

— Дам три рубля, только сними ты этот…

— Пять… — мигом сообразил шлемоносец.

— Не позорь меня! Дай, я тебе помогу.

— Ничего не выйдет. Лучше не торгуйся.

— Останешься без торта и без кофе.

— Дай пятерку. И то не обещаю…

— Не смеши людей! Все же слышат…

— Ладно, могу и помолчать…

Аудрюс, Угнюс, родители и Кастуте делали вид, будто ничего не видят и не слышат. Дядина жена опять схватила свою необъятную сумку, вытащила оттуда сумочку, из сумочки — кошелек, выгребла пять рублей и молча сунула Рамунасу в руку. Тот еще пощупал, посомневался, действительно ли здесь столько, и обратился к двоюродным братьям:

— Ну, братва, кому не лень, помогайте!

— Ты забыл, что один без руки, а другой без глаза… — напомнила мать и сама попыталась приподняться с кресла.

— Обождите, может, я сам… — подскочил папа. — Пожалуйста, поосторожнее!..

Однако горшок сняли довольно легко. Вспотевший Рамунас поглядел на деньги и довольный подмигнул двоюродным братьям.

Мама наконец дождалась, когда все утихомирились, встала и, немного волнуясь, произнесла:

— Пока горят свечи, позвольте мне сказать несколько слов этим сорванцам… В прошлом году — помните? — торт к вашему дню рождения я еще не делила на половинки. А тетя Кастуте и тетя Виталия еще не могли отличить, кто из вас Угнюс, а кто Аудрюс. В этом году каждому ясно, что один безрукий, а другой безглазый… Как было бы хорошо, если бы на будущий год вас можно было распознать не только по шрамам, а еще по тем делам, которые вы совершили, по тем вещам, которые выучили и узнали… И чтобы год будущий был для вас, словно две разные, очень увлекательные и полезные книги… Поэтому не страшитесь уставать, не бойтесь побыть в разлуке и соскучиться друг по другу. И вообще — разве могут парни, носящие имена Угнюс и Аудрюс, быть мямлями или трусами?.. Ну, а теперь задуйте свечи и забудьте про все печали.

Всем сделалось чуточку грустно — как всегда, когда кончается праздник и гаснут свечи… Зато когда принялись есть торт, они опять повеселели. Близнецы вспомнили о подаренных им складных велосипедах, призвали на помощь папу и Рамунаса и захотели рассмотреть их получше.

И тут их ожидала большая ложка дегтя. Это было обиднее, чем пораненная рука и рассеченная скула… Выяснилось, что к одному велосипеду приложено слишком маленькое колесо, от другой модели, а у второго вместо седла прикреплена еще одна сумочка с инструментами! И если бы не мамина напутственная речь за столом, Угнюс с Аудрюсом закрылись бы в своей комнате и хорошенько выплакались…

— Фукова работа, — заявил отец. — Во вторник придется отвезти назад в магазин и потребовать, чтобы обменяли.

— Это дефицит… — тоном знатока заметил Рамунас. — А вдруг их раскупили?..

— Если раскупили, отправим на завод, — сказал отец и по-мужски похлопал сыновей по плечу. — Не поддадимся ни Нуду, ни Фуку, ни Паразу…

Запасные части