Гаденыш (СИ)

Артура Имс не видел, тот сказался больным и на работу не ходил. Скучал ли Имс? Еще как! Он настолько привык видеть гаденыша ежедневно, что и обед без него не обед, и в коридоре не перед кем строить страшную равнодушную рожу… Артура Имсу не хватало.

Телефон зазвонил, когда альфа принимал душ. Звонили долго и упорно. Поняв, что звонивший чрезвычайно настойчив, он торопливо вытерся и вылез из душевой.

- Да? – рявкнул в трубку. В ответ молчание. – Алло-о?

- Имс? – сердце совершило кульбит.

- Артур?

- Мне плохо, Имс… мне так плохо…

- Арти, что случилось? – теперь Имс почти шептал.

- Ты можешь приехать?

- Да, - ответил, не раздумывая. – Диктуй адрес.

Он оделся, наверное, быстрее, чем сгорела бы спичка и, как был, с мокрой головой выскочил из дома.

Имс добрался до дома омеги в рекордные сроки, нарушив, казалось, половину существующих правил. И молился только, чтобы не остановили, не задержали.

Припарковав машину у входа, он стрелой влетел в подъезд и позвонил в дверь.

Тишина.

Позвонил еще раз.

Вновь тишина.

Подумал, что, может, адрес неверно записал и набрал номер Артура.

- Уходи.

- Что?

- Я не открою, уходи.

Имс тяжело привалился к двери и прикрыл глаза. Да что гаденыш себе позволяет, в конце концов? Нормально это, вытащить его поздним вечером из дома, заставить проехать полгорода и сказать «уходи»? Вот не дождется! Раз уж приехал, в квартиру он попадет.

- С тобой все хорошо?

- Да… – голос был хриплым, словно Артур долго и громко кричал.

- Не верю. Арти, открой. Я не трону тебя, честно. Просто удостоверюсь, что все в порядке. Хорошо? – Имс говорил ласково, тщательно подбирая слова, словно ему не омегу открыть дверь надо было убедить, а потенциального самоубийцу не прыгать с крыши. Или террориста - отдать пистолет.

И ведь сработало же! Не сразу, правда, а минут через пятнадцать, когда у Имса уже все тело затекло от сидения на корточках возле двери.

Щелкнул замок, и дверь слегка приоткрылась. В квартире полумрак, Артура не видно.

- Эй, ты где?

- Я в ванной. Смотри, что хотел, и уходи.

Имс обошел гостиную, кухню, заглянул в кладовку и остановился на пороге спальни. Что-то его смущало… Наконец, он понял, что – Артур жил один.

Имс шагнул к постели и уткнулся носом в простыни. От белья потрясающе пахло омегой. Не просто омегой, а готовым к вязке, созревшим, его омегой. В этот момент Имс понял, что не уйдет. Пока не увидит Артура. Он только посмотрит и все. Лишь посмотрит, убедится, что у Арти все хорошо. И тогда, с чувством выполненного долга, поедет домой.

Однако Артур ясно дал понять, что не выйдет из ванной, пока Имс в квартире. Альфа обхватил руками подушку и вжался в нее лицом. Тело отреагировало мгновенно. К черту все! Артур заигрался. Да, Имс – животное, живущее инстинктами, да, предатель, не оправдавший доверия шефа, но он не сможет уйти отсюда и выкинуть омегу из головы, просто не сможет.

Имс встал и громко затопал по паркету. Распахнул входную дверь.

- Я ушел, - и громко хлопнул. А сам в два прыжка оказался в спальне, поджидать Артура. Как волк Красную шапочку.

Совсем скоро тихонько приоткрылась дверь ванной, и показался Артур. Губы искусаны, глаза горят, из одежды – только полотенце на бедрах.

- Остался все-таки… - хмыкнул. И облизал красные губы.

Гаденыш сладкий, вертихвостка,

С тобой я скоро съеду крышей.

А выдержки осталась горстка,

И голос разума не слышу

Ты провоцируешь, маячишь,

Я игнорирую, но все же

Ты у меня за все заплатишь -

Тогда и Сайто не поможет

Ты позвонил, позвал, я тут же

К тебе помчался без оглядки

Я знаю, что тебе я нужен,

Омега, мой гаденыш сладкий.

Твои искусанные губы,

На бедрах только полотенце…

Пусть страсть к тебе меня погубит

Но от судьбы теперь не деться.

========== Даже еж производит неизгладимое впечатление, если на него сесть ==========

“Теперь, зная, что не войдет в ее жизнь надолго, он желал ее, как желают блудницу. Вероятно, для многих мужчин только это и обозначается словом «любовь», а не душевная одержимость, не растворение всех красок жизни в неяркой ровной голубизне — то, чем когда-то была для него любовь… ” (Фрэнсис Скотт Фицджеральд. «Ночь нежна»).

- Остался все-таки… - ухмыльнулся, облизываясь, омега.

- Остался, - Имс не мог отвести взгляд от красных искусанных губ, от черных, казавшихся бездонными глаз, белой безволосой груди с темными сосками, плоского живота с чуть вывернутым пупком. От пупка вниз, под полотенце уходила тонкая дорожка из черных волосков, интригуя и заставляя желать сорвать ненавистную тряпку и увидеть наконец все, чем природа одарила это прекрасное тело.

Имс сглотнул и застыл на месте.

- Так и будешь стоять? – Артур сделал шаг, Имс отступил.

- Арти… не подходи лучше.

- Почему это? - и, быстро шагнув, оказался в непосредственной близости от альфы. Имс положил руки на бедра и легонько сжал, чувствуя под ладонями крепкие мышцы. Артур скользнул ногтями по груди Имса, погладил мгновенно затвердевшие соски.

- А-арти, - Имс тяжело дышал, перед глазами вставала красная пелена, а во рту копилась слюна. Член же, казалось, готов был распороть плотную джинсовую ткань. – Я сорвусь.