Гадес

Святый боже. Кэт так и застыла, прижимая ладонь к огромному возбуждению Гадеса. В конце концов, она подняла на него взгляд и дыхание застряло в горле от страсти в его глазах.

– Я... я не понимаю. Если ты меня хочешь, почему же ведёшь себя как большой ублюдок?

Он ухмыльнулся одним уголком рта.

– Ублюдок? Мне нравится.

Кэт засопела и отдёрнула руку.

– Это не комплимент.

– Твоя рука была на моём члене. Всё, что ты говорила, было комплиментом.

Как он так быстро переходил от придурка до очаровательного мужчины?

– Ты всё ещё не ответил на мой вопрос.

– Хочешь правду? – Гадес провёл рукой по волосам и устало, протяжно выдохнул. – Ты для меня под запретом.

– Под запретом? – спросила она с недоверием. – И кто же его наложил?

– Азагот.

Она нахмурилась и задумалась о том, зачем бы Азаготу такое делать, но так и не нашла причину.

– Зачем ему налагать на меня запрет?

– Имеешь в виду, почему он сказал это мне, когда ему, по-видимому, насрать, что ты трахаешься с Зубалом?

Ауч. Взволнованная, Кэт открыла рот. Закрыла. Снова открыла.

– Это не то, что... – Она выругалась. – Как ты узнал обо мне и Зубале? Что он сказал?

– Он ничего не сказал. Этот ублюдок скрытный как Гастем.

Ну, учитывая, что у Гастемов не было ртов... то, да.

– Тогда откуда ты узнал? И почему мне приходятся дважды задавать один и тот же вопрос?

Гадес пожал плечами, мышцы его обнажённых плеч медленно перекатились.

– Без понятия.

Кэт была готова его убить.

– Откуда. Ты. Узнал? – процедила она сквозь зубы.

– Гриминионы любят сплетничать. Эти маленькие уродцы ради этого и живут. Уверен, что когда они не собирают души, то собираются за чашечкой чая и перемывают всем косточки.

Хм. Может, причина того ужаса, что произошёл с Зи, сейчас обрела смысл. Он привёл её в свои покои, а затем отказался заниматься с ней сексом. Она разозлилась, но что если причина его отказа была в том, что Азагот запретил ему её трогать?

Кэт вздохнула, мысленно избавилась от туфлей и с босыми ногами забралась в деревянное кресло у кровати.

– Как ты думаешь, он меня наказывает? Я продолжаю разбивать его вещи, пропускаю паутину в углах и однажды разметала пепел по его библиотеке. – Она глубже села в кресле, в животе всё скрутило. – Он собирается отправить меня обратно в человеческий мир?

Там Кэт была в опасности, беспомощная, лёгкая добыча для ненавидящих ангелов демонов и Истинно Падших, которые затаскивали Непавших в Шеул. А что ещё хуже, она потеряет подругу в лице Лиллианы. И больше не увидит Гадеса. По крайней мере, до тех пор, пока не умрёт и вернётся в Чистилище в качестве души ожидать перерождения.

Кэт застонала и потёрла ладонями глаза. Она могла всё потерять, и разве не смешно, учитывая, как мало вообще у неё было. Внезапно почувствовав себя очень уязвимой, она вообразила себе одежду, которая прикрыла всё её тело. Кэт была даже не против от того удушающего ощущения, что давала одежда. В данный момент, одежда была самой необходимой бронёй.

– Он тебя не наказывает, – произнёс Гадес, не глядя на неё.

– Откуда тебе знать? Очевидно, я его как-то разозлила.

– Поверь, если бы он на тебя злился, ты бы это знала. – Гадес покачал головой. – Нет, Кэт, дело не в тебе. Во мне. – Он потёр заднюю поверхность шеи. – Он меня наказывает. Все женщины в Шеул-гра, включая слуг и его дочерей, для меня под запретом. И поверь, когда Мрачный Жнец говорит, что его дочери под запретом... ты слушаешься. Я слишком долго смотрел на одну из них и он пронзил меня. Большим колом, от задницы до черепа. До сих пор содрогаюсь, когда вспоминаю об этом. – Тон Гадеса был лёгким, беззаботным, но когда их взгляды встретились, Кэт шумно втянула воздух из-за печали, что таилась в его глазах. – Я хочу тебя, Кэт, и если бы мне это стоило лишь острого кола в заднице, я бы заплатил эту цену. Но Азагот на этом не остановится. И я не знаю, какую цену придётся заплатить тебе.

Ошеломлённая его признанием, Кэт сидела и не знала, что сказать. Всё, что она знала – Гадес её хотел, и это должно было сделать её счастливой, но она ощущала себя несчастной.

***

Слишком много усилий для того, чтобы остыть.

Гадес ощущал себя полным засранцем. Он не должен был ничего говорить о своём наказании, о том, что хочет Кэт и обо всём остальном. Единственным способом остаться в здравом уме было позволить скатиться всему этому с него как лаве с Гаргантюа.

Он гадал, был ли у владельцев дома где-то припасён алкоголь. Он бы сейчас хлопнул рюмашку. Или десять.

– Гадес?

Он перевёл взгляд на пруд из удушающих лилий за окном и приготовился к большой порции жалости.

– Что?

– Поэтому ты живёшь в Чистилище? Из-за того, что Азагот не хочет, чтобы ты соблазнил кого-нибудь?

– Нет. – Он наблюдал за тем, как толпа людей возится с мячом. Гадес ненавидел это место. Оно было слишком... человеческим. Слишком ярким и радостным. Оно напоминало, что его жизнь была мрачна и полна демонов.

– Значит, ты сам выбрал жизнь в Чистилище? В той лачуге?