Гадюка

   Он не мог скрыть улыбки. Что-то было в ней особенное, что-то невероятно милое, то, как заправлены ее кудри за уши или то, что она смотрела на него с любопытством.

— Это что-то вроде детки. Не грубо, - Маркус пожал плечами.

— А, понятно.

    Кэти улыбнулась и снова покраснела. То, как вспыхивали ее щечки, вернуло его к запретным мыслям. Он подумал, краснеет ли все ее тело также как и щеки. Маркус представил ее раскрасневшуюся, потную, запыхавшуюся, как он трогает ее и лижет, пока она не кончает снова и снова.

    Это всегда была его фишка.

    Смотреть, как сексуальная девчонка кончает, было его наркотиком. По этой причине его маме пришлось менять номер телефона много раз, когда он учился в школе. Маркус очень рано обнаружил, какой это кайф -  смотреть как девушка получает удовольствие. Когда пацаны его возраста пробовали алкоголь и наркотики, он тайком пробирался в спальни к девчонкам и занимался оральным сексом.

    Маркус не часто встречался с девушками. Он был плохим бойфрендом. Но любил хорошо провести время, и все женщины в округе знали это.

    Как же он хотел попробовать Кэти. Хотел ощутить ее руки в своих волосах, сжать бедра и сосать ее клитор, а потом трахать ее киску своим языком. Только один раз, чтобы запомнить ее вкус, ее стоны. Скорее всего, он окажется в тюрьме в ближайшее время. Его отец сидит в тюрьме в Майами и не увидит дневной свет еще десять лет. Это чертовски долгий срок, Маркусу нужно было что-то, чтобы поддержать его. Ни одна предыдущая девушка не давала ему этого. Он всегда бросал их в поисках чего-нибудь нового.

    Он подозревал, что с Кэти все будет по-другому. Она была так мила. Так чертовски невинна. Она вся была такая мягкая, что сводила его с ума. Маркус никогда раньше не встречал подобных девушек. Сидеть напротив нее и знать, что он не может прикоснуться к ней, доводило его до безумия. Он заставил себя посмотреть назад, чтобы перестать разглядывать ее, потому что ее белая блузка с V-образным вырезом демонстрировала очертания великолепной полной груди.

    Он не мог не вспомнить, как обтягивают ее попку брюки цвета хаки. Маркус совершенно не понимал, как тот мудак на парковке мог заполучить такую задницу. Эта женщина могла иметь любого парня, которого бы захотела, но по непонятной причине она не замечала этого.

— Ты же понимаешь, что он полное дерьмо? - спросил Маркус, поправляя приборы и отводя взгляд.

— Кто полное дерьмо?

     Кэти была озадачена, и Маркус ее не винил. С тех пор, как он сюда попал, он чувствовал себя не в своей тарелке.

— Твой бывший. Все то дерьмо про то, что ты не десятка.

    Он практически прорычал слова и снова взглянул на нее. Ее медовые глаза расширились от удивления, как будто она не верила в то, что у него было другое мнение.

— Это полная фигня. Там, откуда я родом, парни бы тебе проходу не давали.

    Кэти рассмеялась.

— Сомневаюсь.

— Не сомневайся, - его взгляд снова скользнул на ее грудь. - Тебе не стоит приезжать в Майами, или мне определенно придется сесть в тюрьму.

— За что? - спросила она насмешливо.

— Скорее всего, за убийство. За тобой толпами будут ходить парни, поэтому я буду вынужден их всех убить. Без шуток.

    Он прочистил горло и снова отвернулся, удивляясь, что было такого в этой женщине, что с ночи аварии он чувствовал себя так уязвимо. Причина, по которой он устроился к Себастьяну, была она. Поначалу он думал, что все из-за несчастного случая, но сейчас он понял, что все совершенно иначе. Часть его хотела быть достойным этой женщины. Той ночью она беспокоилась о нем, и это запало ему в душу.

    Он потянулся через стол и взял ее левую руку. Шрамы на ее предплечье были еще розовыми. Задумавшись, он коснулся их своими пальцами.

— Поэтому ты не должна быть здесь со мной, chica, - сказал он.

   Маркус начал гладить самый крупный шрам большим пальцем, наблюдая, как волоски на ее руке становятся дыбом.

— Вот доказательство того, почему я не подхожу тебе.

— Ты дал мне кое-что той ночью и это совсем не шрамы.

    Кэти не пыталась отнять руку, позволяя касаться себя. Он почувствовал себя мерзавцем, потому что изуродовал такую красоту.

— После аварии я стала сильнее. В этом твоя заслуга. Ты научил меня быть похожей на тебя.

    Он хмыкнул. В такое было сложно поверить. Его пальцы продолжали гладить ее руку. Он думал о боли, которую ей пришлось перенести в период восстановления. Понимала ли она в тот момент, что он был тому причиной? Если бы только он повернул в другую сторону, они бы не столкнулись и не несли этот крест. И последние четыре месяца он бы не стремился стать кем-то, кого мир не пытается отторгнуть. Его раны были также болезненны, как и ее.

— Я, хм...

    Он провел пальцем по шраму на запястье, не просто прикасаясь, а лаская его.

— Мои первые воспоминания о том, как мы с отцом ремонтировали машины. У меня всегда была страсть к машинам, любым, но большую часть своей жизни я разбирал их на части. Вынимал отличные детали, пока не оставалось ничего кроме кузова.

— Хорошо, - проговорила медленно Кэти. В ее голосе не было и половины того осуждения, которое должно быть. - Я не совсем понимаю, к чему ты клонишь.