Гадюки в сиропе или Научи меня любить

 События прошлой ночи мелькали под сомкнутыми веками, как картинки в калейдоскопе. На одном изображении долго не задерживались, сменяясь очередным слайдом, наполненным эротическим содержанием. Она вспоминала все это и теперь кусала губы, думая, что же делать. Как уйти незамеченной из этого дома? Вспомнив свое поведение, она почувствовала, как к щекам жар приливает. Господи, неужели это она вела себя так пошло? Неужели она на такое способна? Вроде раньше не замечала за собой. Или просто не тот человек в первый раз попался?

 Ужас, ужас, ужас!

 А ещё же родители Ланца. Они, наверняка, слышали все, что происходило в комнате сына. Такое даже глухой услышал бы. Она ясно помнила, что кричала. Дитрих пытался заткнуть ей рот поцелуем, но усилия его были напрасны. Заставить её замолчать получалось лишь на время, а потом все начиналось сначала. Аманда просто себя не контролировала. Не могла думать ни о каком контроле. Всё это казалось таким незначительным. А вот сейчас накрывало волной раскаяния.

 Нет, понятно, почему у Ланца крышу сорвало. Эта обстановка, девушка в его ванной... Он ведь уже проходил через это, так что для него не в новинку. Вопрос: её ли он хотел видеть в своей постели или... Вот на этом «или» Аманда приказала себе прекратить думать.

 Она открыла глаза, повернулась на бок и посмотрела на Дитриха. Он всё еще мирно спал, обняв подушку. Девушка посмотрела на его спину, стараясь оценить масштабы катастрофы. Да, постаралась она на славу. На спине ярко горели несколько полос её работы. Интересно, когда она так разошлась? Сама не заметила. Разум будто отключился, остались одни только инстинкты.

 «А теперь нужно уйти, пока карета не стала тыквой, а Золушка – замарашкой», – подвела она итог и, прижав к груди простыню, спустила ноги на пол.

 – Грант, ты ведешь себя, как мужик, – не открывая глаз, произнес Дитрих.

 – Э... В каком смысле? – удивилась девушка.

 – Это нам свойственно уходить, не прощаясь от любовниц, которые нам не очень-то дороги.

 – Глупости, – нервно хихикнула Аманда.

 – Правда жизни, – ответил Ланц. – Попробуй переубедить меня, что ты сейчас не собиралась сбежать, не попрощавшись.

 – Я не собиралась.

 – Именно поэтому старалась действовать бесшумно. Охраняла мой сон, – протянул он.

 – Да, я собиралась уйти, – покаянно кивнула Аманда. – Просто хотелось избежать утреннего выяснения отношений.

 – Точно, как мужик, – припечатал Дитрих.

 Аманда окончательно скисла.

 – Не хочу думать, что я – заменитель Люси.

 – Ты – не заменитель. Ты слишком хороша, чтобы быть чьим-то заменителем. Тебя стоит ценить такой, какая ты есть, а не подгонять под определенные стандарты и критерии.

 – Льстишь?

 – Правду говорю. Ты же знаешь, от проблем намного легче убежать, чем разрешить её на месте. Во всяком случае, многие так думают. Но они ошибаются. Лучше сразу расставить все точки над i, чтобы не мучиться потом от неизвестности. Раз уж ты избрала мужскую тактику поведения, может, поцелуешь новобрачную? – предложил Ланц. – Меня, то есть.

 – Дурак, – засмеялась Аманда. – Глупости какие-то городишь.

 – А, может, я стесняюсь, – наигранно возмутился он. – Могла бы меня подбодрить немного.

 – Уговорил. Я тебя подбадриваю. Мысленно.

 – Так нечестно.

 – Я не говорила, что буду играть по правилам.

 – А, если так?

 Дитрих присел на кровати, пытаясь пригладить волосы, торчавшие во все стороны. Аманда почувствовала, как он прижимается грудью к её спине. Губы коснулись её обнаженного плеча. Она запрокинула голову, прикрыла глаза.

 Вечность. Вечность в одних объятиях. Быть может, именно этот человек станет для нее кем-то особенным? Быть может, он научит её отличать истинные чувства от поддельных? Тех, что преобладали в её жизни все это время. До тех пор, пока она не встретила его и не сболтнула какую-то глупость о плаще-невидимке.

 – Так мне очень нравится, – ответила она с ленцой в голосе. – Но твои родители...

 – Им нет никакого дела до моей личной жизни.

 – Но они могут зайти сюда.

 – Ночью эта перспектива тебя не пугала.

 – Она и сейчас меня не пугает.

 – Тогда что же тебя останавливает?

 – Ничего.

 Она повернулась лицом к Дитриху, и он, тут же воспользовался возможностью поцеловать её. Так странно это было, будто ничего прежде и не происходило. Аманда целовала его раз за разом и никак не могла насытиться прикосновениями этих губ. Странно. Ведь она считает, что не умеет любить. Раньше точно считала. И, когда Эштон говорил, что ей нужно влюбиться, отмахивалась от его слов. Так что же получается? Она не такая уж равнодушная и холодная, как ей казалось? Конечно, нет. Не равнодушная и совсем не холодная.

 – Дитрих, – тихо позвала она, заставляя его на время отвлечься.

 – Да?

 – Можно попросить тебя кое о чем?

 – О чём?

 – Просто скажи: да или нет?

 – Да, – ответил он, потратив на раздумья не более секунды.

 Аманда обняла его, прижалась, наклонилась к уху и прошептала:

 – Научи меня любить.