Гадюки в сиропе или Научи меня любить

 Он лежал на полу, прикрыв глаза, чувствовал себя отвратительно, но и мысли, извиняться за свою выходку, не было...

 Их отвели к директору, отчитывали сначала обоих сразу, потом поодиночке. Старательно выспрашивали о причинах конфликта, а потом, так и не добившись правды, отправили восвояси. Первым делом Паркер, конечно, отправился в туалет. Нужно было умыться и привести себя в порядок, попытаться придать прическе нормальный вид, а то сейчас его волосы напоминали собой не самый лучший образец птичьего гнезда.

 У рубашки был практически полностью оторван рукав, но, к счастью, Паркер до драки додумался снять с себя пиджак, и теперь это все маскировалось в считанные секунды.

 В ситуации с Ланцем все выглядело ещё плачевнее. У того на голове был феерический бардак. Волосы спутались, превратившись в воронье гнездо, а на лице появилась царапина. Паркер, украдкой наблюдал за тем, что делает его неприятель. Тот старательно расчесывал колтуны в волосах, время от времени матеря всех и вся. Расческа его не слушалась, все время путалась в волосах. Возможно, это получалось потому, что он все еще бесился, никак не мог обуздать свой гнев и то, что в итоге поддался своей слабости, не стал наносить увечья другому человеку и проиграл ему.

 Эшли, оторвав кусок бумажного полотенца, тщательно вытер руки, подошел и вырвал из рук соседа несчастный брашинг.

 – Какого хрена?! – не удержался тот от очередного гневного выкрика.

 – Будешь так рвать на себе волосы, облысеешь.

 – Пошел на хер, – мрачно ответил Дитрих, стараясь отобрать расческу.

 – Не самая привлекательная перспектива, – сострил Эшли и показал соседу язык. – Я отдам тебе твою вещь, но что надо сначала сказать?

 – Я уже сказал один раз. Повторить? – выдал Ланц запальчиво.

 – Не надо, – хмыкнул Паркер, продолжая от души веселиться. – Мне просто хотелось немного пошутить. Ты с шутками, видимо, не знаком.

 На данное заявление Дитрих отреагировал вполне закономерно, просто показал Паркеру средний палец и, воспользовавшись заминкой, все-таки вырвал расческу из его рук. Однако некий тайм-аут сделал свое дело, руки больше не тряслись, желание грохнуть зеркало испарилось, и волосы, что странно, расчесывались легче, чем прежде.

 – И всё-таки, ты редкостное хамло, – заявил скучающим тоном Эшли, опираясь ладонями на раковину. – Я хотел поговорить цивилизованно...

 – Иди уже, а?

 – Нет, ну а чего ты хотел...

 – Свали.

 – Чувствуешь свою вину, поэтому пытаешься от меня избавиться?

 – С чего бы?

 – Ну, ведь это ты подослал ко мне свою сестру, да?

 – Разумеется, – фыркнул Дитрих. – Мне больше делать нечего, только девушек к тебе подсылать. Я ведь в свободное время сутенером подрабатываю. Ты не знал?

 – Занятная работа. Может, и мне место найдется? По знакомству.

 – Нет уж, своими силами.

 – Боишься, что и там я тебя обойду.

 Дитрих прекратил изощряться со своей расческой, повернулся лицом к Паркеру и прошипел недовольно:

 – Когда и в чем ты меня обошел?

 Паркер пожал плечами, но ничего конкретного говорить не стал. Вопрос так и остался без ответа. Последний раз проведя рукой по волосам, поправляя прическу, Эшли подхватил с пола рюкзак и направился к выходу.

 – Стой! – приказным тоном выдал Дитрих.

 – Зачем?

 – Когда, и в чем ты меня обошел? – повторил свой вопрос Ланц.

 – Никогда и ни в чем. Потому и беситься так не стоит, – хмыкнул Паркер, все же выходя за дверь.

 Дитрих остался в одиночестве, не удержался и стукнул носком ботинка по стене. Тут же взвыл от боли и решил, что повторять этот опыт не стоит. 

Глава 5. Девочка влюбилась.

 С детства Люси Лайтвуд в голову вбивали мысли о том, что мужчины – это зло, и все беды в жизни женщин неизменно случаются по вине этих существ, успешно избежавших этап цивилизованного развития, да так и оставшихся деградантами. На самом деле, для озлобления у матери Люси были свои особые причины. Когда-то она тоже любила, влюблялась неистово и хотела, чтобы её любовь была взаимной. Она вздыхала, бросала томные взгляды в сторону объекта своего обожания, готова была ради него в огонь и в воду прыгнуть, только бы он заметил и оценил. Но он так и не заметил, отдав предпочтение другой девушке.