Гадюкинский мост

Боевые машины проскочили по берегу, ведя по рощам за рекой огонь с ходу, Никишин даже отчитался о расстрелянном ПТО, и развернули башни к вершине высоты 43,1, стрельба на которой тем временем стихла, дозор, видимо, уже добили – под брызнувшими из пулеметов трассерами несколько фигур на вершине мгновенно куда-то испарились. Умников, впрочем, это не спасло, наводчики переключились на тепловизионный канал.

– Опознание на вершине высоты снимается, дозор уничтожен. Отомстим за мужиков!

Две постреливающие для профилактики из пулеметов с ходу боевые машины десанта и бронетранспортер проскочили между высоткой и лесом, отрезая противнику возможность выйти в тыл опорного пункта и, построившись треугольником с двумя БМД впереди и БТРД в метрах пятидесяти сзади, двинулись вперед, навстречу своей и чужой судьбе.

Противник, как было раньше при появлении чужих «танков», исчез. Присутствие его на высоте выдавали только появляющиеся и исчезающие тепловые пятна голов наблюдателей и любопытствующих, которые немедленно принимали на себя огонь пулеметов и 30-миллиметровых пушек. Надежда, что противник испугается встречать атаку танков на голых склонах безвестной русской высотки, в определенной степени присутствовала, особенной вишенкой была бы паника при этом. В последнем случае спаслись бы только самые быстроногие лани, да и то не все. Не железные же немцы, в конце-то концов.

Спасти их даже частично, пожалуй, мог только заградительный артиллерийский огонь. Впрочем, да и он очень вряд ли, четырехорудийная батарея 105-миллиметровых гаубиц вряд ли могла поставить НЗО достаточной плотности, и уж тем более, что они вряд ли даже на него могли рассчитывать – батарея обрабатывала высоту 44,8, поддерживая атаку основных сил врага.

– Топор Десять – бронегруппе. Патронов не жалеть, раздавим их огнем, побегут – расстреляем в спины. Граб Два, ближе к вершине усиленное внимание по гранатометчикам.

– Принято, Топор Десять.

Идея задавить противника огнём вполне удалась, любопытствующие фрицы, демаскирующие себя тепловыми пятнами, под градом пуль и снарядов быстро кончились, противник окончательно исчез.

Немцы действительно оказались не железными. Когда БМД, хищно поводя стволами в поисках противника и профилактически постреливая короткими очередями из пулеметов, выскочили на вершину, враг обнаружился далеко внизу, в виде со всех ног улепетывающих к лесу на севере двух десятков спин.

– Да, яйца у них все же не как шведские шарикоподшипники. Юнусов, слева – направо. Никишин, справа – налево. Граб Два, центр! Огонь! Чтобы ни один не ушел!

Шансов добежать до леса под огнем двух БМД и бронетранспортера у впавшего в панику немецкого взвода не было. Никишин дал короткую пристрелочную очередь из 30-миллиметровой пушки, и бежавшего крайним справа немецкого солдата разорвало снарядами на куски. Следующего Сергей смахнул пулеметом. Тимур Юнусов, вставший в полусотне метров чуть ниже по склону, не постеснялся добавить снаряд из сотки, смахнувший несколько фигур взрывом, и… перед глазами мелькнула вспышка и грохнул по ушам взрыв, оставивший после себя звон в ушах. Чувство внезапной слабости и вырубленное электрооборудование в башне… Машина встала, двигатель заглох, однако связь, как ни странно, пока работала.

– Фрицы рядом, нас подорвали, лейтенант! – Никишин был жив и даже пытался соображать.

В принципе я был с ним согласен, когда собрал мысли в кучку. Противотанковым орудиям переправиться через Чернянку было сложно, да и уж больно сильно грохнуло для тридцатисемимиллиметрового снаряда. Однако в принципе нас могли достать и чем-то вроде восьмидесятивосьмимиллиметровой зенитки с другого берега, а это требовало совершенно иной реакции на угрозу, нежели наличие гранатометчиков в радиусе десятка метров от БМД. Проще говоря, при поражении артиллерией с большой дистанции экипажу требовалось немедленно покинуть машину – до вторичного ее поражения, а вот имея гранатометчиков вокруг нее, надо, как минимум, ловить момент, чтобы не расстреляли в люках. Как максимум, пытаться отсидеться в ней, пока боевые товарищи гранатометчиков не уничтожат.

Выбор варианта, что делать, сделали за меня немцы. По радиостанции заорал наводчик «Корда» с бронетранспортёра:

– Граб Два! Немцы на высоте! Десятый подбит, подбит! – И рядом ещё раз мощно грохнуло.

На этот раз БМД загорелась, чему я совершенно не удивился при баке-то на «спине» машины. Выбора не стало, в горящей машине с набитой 100-миллиметровыми снарядами и, что главное, зарядами каруселью боеукладки, отсидеться не получится. Собственно, когда в ней боеукладка полыхнет, и неподалеку от нее выжить будет определенной проблемой. Так что бежать от машины надо. Побыстрее и подальше.

– Экипаж, личное оружие к бою! Покидаем машину разом, по команде!.. Считаю до трех! Раз! Два! Три! Пошли!