Гадкая ночь

– Я, конечно, не так хорошо его знаю… – она сделала неопределенный жест рукой, устанавливая порядок подчиненности, – но домашнее задание выполнила – досье Гиртмана изучила. Однако…

Сервас терпеливо ждал продолжения.

– …приняв во внимание экспозицию места преступления, следы ног на снегу и железную трубу как предполагаемое орудие убийства, я спросила себя: а не идет ли речь о ловушке…

– Объясните…

– Представим, Гиртман узнал, что разоблачен, или она надумала его шантажировать, и они – тем или иным способом – договорились встретиться в церкви…

Полицейские помолчали.

– Он убивает ее и скрывается, – закончила Кирстен, не сводя глаз с Серваса.

– Не сходится, – Мартен покачал головой. – Если б Гиртман решил, что ему пора скрыться, не стал бы заводиться с убийством.

– Возможно, он захотел наказать ее. Или «попользоваться». Или то и другое вместе взятое.

– А фотографии? И что за фортель с бумажкой в кармане жертвы? На ней была написана ваша фамилия, верно?

Она молча кивнула и положила ладонь ему на запястье. Жест поразил его своей интимностью. У нее красивые пальцы, холеные, длинные. Маникюр безупречный, ногти покрыты розовым перламутровым лаком.

Сервас поежился.

– Верно, и мне непонятно, какой в этом смысл. Но, если я все правильно поняла, у вас двоих долгая общая история, так? Наверное, он хотел, чтобы снимки нашли, решил… – она пыталась подобрать слово, – …передать тебе дружеский привет.

* * *

– Кто этот мальчик? – спросил майор, кивнув на фотографию Гюстава. – Есть предположения?

– Ни одного. Наверное, его сын.

Сервас поднял глаза.

– Сын?

– Почему вы так удивлены?

– У Гиртмана нет детей…

– Возможно, появились – после бегства. Если снимок свежий, ребенку четыре-пять лет, а Гиртмана никто не видел шесть, я не ошибаюсь?

У Мартена мгновенно пересохло в горле. Шесть лет… Совпадает по времени с похищением Марианны…

– Гиртман мог сделать ребенка какой-нибудь женщине, – продолжила Кирстен. – На платформу он нанялся два года назад, а чем занимался до того, нам неизвестно. Но у тех, кто работает на платформе, частые отпуска.

Она понимает, – подумал Сервас и услышал, как Кирстен попросила, не отнимая пальцев от его запястья:

– Объяснись, иначе мы не сможем работать вместе. Не скрывай ничего.

И он решился.

– Впервые мы с Гиртманом встретились в заведении для душевнобольных, в сердце Пиренеев, – начал он по-английски.

– Пи-ре-не-ев?

Сервас махнул рукой в сторону окна.

– Mountains… close… [45]

Она кивнула. Ясно.

– Это было странное место. Там содержались не обычные душевнобольные, а безумные преступники. Гиртман содержался в специальном отсеке, с самыми опасными пациентами… Его ДНК нашли на месте преступления, совершенного в нескольких километрах от заведения. Потому я и поехал, чтобы поговорить с ним.

– Его выпускали на прогулку, разрешали встречаться с посетителями?

– Нет. Меры безопасности были беспрецедентными.

– Но как же тогда? How?

– Это длинная история, – пробормотал Сервас, вспоминая страшное, апокалиптичное расследование 2008–2009-го, когда он едва не лишился жизни, одну лошадь обезглавили, а располагавшийся на высоте двух тысяч метров завод был похоронен под снегом на глубине семидесяти метров под скалой.

Мартену казалось, что пальцы женщины вот-вот прожгут ему кожу. Она почувствовала, что ему неловко, и убрала руку.

– Когда я вошел в камеру – там были не палаты, а самые настоящие тюремные камеры, – он слушал музыку. Своего любимого композитора… И моего тоже… Мы любим одну и ту же музыку. Same music. Одного и того же композитора: Малера. Густава Малера. Гюстава.

– Понимаю… В его каюте на платформе мы обнаружили диск… – Она нашла в смартфоне нужную фотографию и повернула экран к Сервасу. – Густав Малер.

Майор указал на озеро, высокие горы, иглу колокольни на заднем плане.

– Деревню и озеро идентифицировали?

Кирстен кивнула.

– Это не составило труда: Халльштатт [46], одна из красивейших австрийских деревень. Потрясающее место. Включено в список Всемирного наследия человечества. Австрийские федеральные службы и полиция начали собственное расследование, но мы пока не знаем, живет мальчик в деревне постоянно или приезжал с родителями на курорт. Там всегда полно туристов.

Сервас попробовал вообразить Гиртмана, гуляющего за руку с пятилетним сыном.

Стелен посмотрел на часы.

– Пора на оперативку…

Майор бросил на него удивленный взгляд.

– Я позволил себе собрать твою группу, Мартен. Ты готов?

Он кивнул – и соврал, чувствуя, что Кирстен смотрит ему в спину.

* * *

Десять утра. Присутствовали: Стелен, Венсан Эсперандье, Самира Чэн, Пюжоль и еще три члена группы № 1 плюс Мальваль, руководитель поддирекции по уголовным делам [47], Эсканд, один из пяти следователей поддирекции по экономическим и финансовым преступлениям, занимающейся киберпреступностью, и Роксана Варен, представитель бригады по делам несовершеннолетних Полиции общественной безопасности.