Гадкий лебедь для босса (СИ)

Блять, кажется, я превращаюсь в законченного ревнивца, который бушует даже без малейшего повода.

Ведь на самом деле, все легко просто — нужно зайти и спросить.

Вполне возможно, что все именно так и не из-за чего мне было тут параноить.

Вот так, успокаивая себя, я глушу мотор, и вхожу в светлое помещение, где сейчас много народу, и почти все столы заняты. Отмахиваюсь от подлетевшей хостес, и сам осматриваю столики на предмет знакомой шевелюры.

И неожиданно натыкаюсь взглядом на того, кого видеть здесь вообще не планировал.

Станиславский сидит ко мне лицом, но не замечает, а напряженно слушает свою спутницу.

Я не хочу смотреть туда.

Не хочу видеть, хотя наверняка знаю, кто сидит с ним за маленьким столиком на двоих, и что-то втолковывает напряженно замершему мужику.

Я уже вижу эти знакомые пальчики без всякого маникюра с коротко остриженными ноготками, и тоненькое серебряное колечко на указательном пальце.

Блять.

Как же это все… Хуево.

Я не баба, чтоб устраивать истерики, но и уж совсем тупо вот так стоять, и ничего не делать.

Не знаю, как правильно реагировать, потому что как ни крути — Ави соврала мне. Она не захотела поехать со мной лишь по одной причине, и она никак не относится к магазинам — у нее просто запланирована встреча со Станиславским.

И я реально не понимаю, почему на этот раз не могу просто развернуться, и порвать нахуй все, что связано с этой девчонкой. Потому что… Сейчас у меня не просто секс, и мне совсем не похуй на то, что я вижу.

Я не знаю, что собираюсь говорить Ави, и смогу ли вообще посмотреть ей в глаза, но все равно иду к их столику, оставаясь пока незамеченным. Иду, и смотрю, как Станиславский медленно сжимает кулаки, как ходят желваки у него на челюсти, а лоб разделяет глубокая складка, которой все резче с каждым словом Авроры.

Я правда просто спокойно иду к ним, и даже мысли нет бить этого старого тугодума, который не понимает простых слов.

Но все меняется в одну секунду, когда я вижу, как огромная лапа Станиславского хватает ладонь Авроры, резко дергая ее на себя, и девушка рывком приближается к нему, испуганно поднимая взгляд.

Все, блять.

До свидания, дядя.

Я подлетаю едва ли не быстрее, чем Аврора поворачивает голову, а Андрей даже не успевает понять, что происходит. Просто с одного удара отлетает головой в свое кресло, а Аврора вскакивает, сжимая пострадавшую руку.

Я смотрю, как она морщиться от боли, и, как одержимый, снова наношу удар поднявшемуся было Станиславскому. Чувствую, как сзади, за плечи, меня хватает охранник, и пытается оттащить назад, но силы явно не равны — и Андрей успевает еще раз получить прямо в нос, до того, как ко мне на грудь кидается Аврора.

— Хватит! — едва ли не плачет она, и это заставляет одуматься, — он получил, уже хватит, остановись, Макс!

Я опускаю взгляд, вижу голубую бездну в ее распахнутых глазах, и кладу ладонь на худые плечи. Успокаиваюсь, дыша в такт со своей блондинкой, и думая только о том, что, возможно, мне не придется терять ее.

Ведь не может она быть с ним на свидании, если эта гнида пыталась причинить ей боль?

Сука, как же хочется убить его.

— Они уже вызвали полицию, — обеспокоенно шепчет Аврора мне в плечо, и пытается утянуть за собой, — уходим, Макс. Пожалуйста.

Я киваю, и позволяю увести ее вслед за собой. Ловлю напоследок злое, залитое кровью лицо Станиславского, и получаю нереальное удовлетворение от этой картины.

И понимаю, что улыбаюсь, когда Аврора смотрит на мое довольное лицо и в изнеможении закатывает глаза.

Глава 42

Аврора

— Что ты… Боже, Макс, твоя рука…

Я хватаю его перемазанные кровью костяшки, и на всякий случай задерживаю дыхание.

С детства не переношу запах и вид крови.

Но сейчас, когда кажется, что Орлов ранен, я глушу в себе все страхи, и продолжаю держать его ладонь.

— Что ты… Это не моя, — Макс удивленно смотрит на свою руку, — я в порядке малыш, надо просто помыть руку, и все. А вот ты…

Он мгновенно перехватывает мои пальцы, и легонько трет, пока я не морщусь. Станиславский нехило пережал мне руку, и теперь обязательно будет синяк.

— Скотина! — шипит Макс, так, словно это ему физически больно, а не мне, — надо было убить эту сволочь там, на месте…

— И уехать прямиком в тюрьму из-за того, что он слишком сильно сжал мне пальцы? — фыркаю я, чувствуя, как он нежно гладит мою кожу, — этого еще не хватало! Лучше вытяни из машины руку, я полью тебе из бутылки.

Макс послушно вытягивает из открытой дверцы конечность, и я быстро ополаскиваю места, где отпечаталась кровь Станиславского. Мне не хочется этого делать, но еще больше бы не хотелось, чтоб Макс в таком виде появлялся в офисе.

Пообедал начальник, ага.

Кровью конкурента.

Я быстро вытираю его ладонь бумажным полотенцем, и уже хочу вернуться обратно в машину, когда Макс успевает обхватить меня за талию, и рывком притянуть к себе.

Слишком близко и резко, так, что я невольно лбом ударяюсь в крепкое плечо, и затихаю, чувствуя его тяжелое дыхание у шеи.

— Какого… Хрена, Ави? — выдыхает Макс, так тихо и проникновенно, что я, кажется, могу потрогать эту боль в голосе, — ты там… С ним?