Гадкий утенок, Гарри Поттер и другие

И Дэвида, и Оливера, и Реми, в терминологии Проппа, можно причислить к истинным героям; ближайшей аналогией их историй в мире волшебной сказки будет «добрая девочка» из дихотомии «добрые девочки – злые девочки»[82]. В данном случае пол героя не так уж важен, дело скорее в принципиально пассивном отношении к миру. Объясняя этот тип сюжета, Виктория Сомофф пишет: «Злая девочка ожидает получения даров… Добрая девочка, наоборот, получает дары именно потому, что она к ним не стремится, и совершает свои поступки, не думая о том, что получит вознаграждение»[83]. Как не вспомнить тут снова сказку «Морозко» и терпеливую падчерицу, стойко переносящую суровую русскую зиму.

Так, после того как он впервые попросил и не получил добавки овсянки, Оливер уже не ждет никакой помощи от мира, но помощь все равно приходит в виде коллективного волшебного помощника. В случае Оливера это – мистер Браунлоу, миссис Мэйли, ее племянница Роз и другие, менее важные герои, которым противопоставлены злые силы, подобные злым демонам волшебных сказок, – Монкс, Феджин, Сайкс. Джим, «маленький оборвыш», тоже оказывается центром притяжения злых и добрых сил, но, в отличие от Оливера, ему приходится «работать над собой», поскольку в какой – то момент ему нравится его «преступная» жизнь. В разговоре о героинях – англичанках мы уже обсуждали это стремление быть хорошей более подробно.

Каждому из помощников Реми противопоставлен антагонист – вредитель. Как и в волшебной сказке, «антагонист пытается обмануть свою жертву, чтобы овладеть ею или ее имуществом»[84]. В данном случае идет речь об овладении имуществом в самом прямом смысле. Кормилица – помощник матушка Барбарен противопоставляется антагонисту – своему мужу, который фактически продает мальчика Реми в рабство. Другая пара – добрый Виталис и злой Гарафоли, которому все же не удается его коварный план. Однако главный антагонист, как и в истории Оливера Твиста, – ближайший родственник, который стремится отобрать у героя наследство (у Реми – дядя, у Оливера – старший брат). Но, как и в сказке, где «антагонист никогда не спасается безнаказанно»[85], Джеймс Миллиган, дядя Реми, изгнан с позором из семьи, а Монкс вынужден покинуть Англию.

Конечно, во всех этих романах о мальчиках – сиротах есть и многое другое: социальные вопросы, бедность, страдание, воровство, проституция[86], но главное, что привлекает ребенка, – победа слабого над сильными, маленького над большими. В сказках счастливый конец всегда чудесен, в каком – то смысле чудесен он и в романе девятнадцатого века. «Представление о чуде как о существенной структурной характеристике сказочного повествования… приводит к лучшему пониманию специфики развития сказочного жанра и с географической, и с временной точки зрения»[87]. Это же утверждение, по моему мнению, применимо и к роману о сироте, выжившему, победившему, обретшему семью и/или новый, подобающий ему социальный статус воистину чудом.

Сказочность повествования заметнее в историях девочек, где реальный мир отступает еще дальше. Впрочем, в прозе Виктора Гюго реальность, хотя и романтизированная, присутствует всегда. Гюго писал свои романы не для детей; но в контексте «русского чтения» извлеченная из романа «Отверженные» (1862) история Козетты стала фактом детской литературы[88]. Жан Вальжан, как хороший волшебный помощник, посвящает свою жизнь тому, чтобы воспитать сироту Козетту и оградить ее от вся– кого зла. Однако именно он, в сущности, герой этого произведения, а Козетта – невинно страдающее дитя – скорее просто статический фон, оттеняющий (вернее, осветляющий) динамическое развитие характера Жана Вальжана[89]. Козетта становится главной героиней исключительно в детском варианте, который появился еще в советское время. «Бедная сирота, которую угнетает хозяйка (мачеха) и обижают мачехины дочки; появление доброго волшебного покровителя, утешающего бедняжку и наделяющего ее невозможными по щедрости дарами; счастливое преображение замарашки, связанное с переодеванием в новую одежду («многие не узнавали Козетту – на ней больше не было ее лохмотьев»), – разве не проступает через все это сюжет сказки про Золушку?»[90]