Гадости для радости ...и по работе

Она все же не смогла выговорить вслух врачебный приговор, порывисто взяла со столика чашку, сделала большой глоток, замерла, приводя в порядок эмоции.

— В общем, не важно. Просто… хотите знать, какие заключения делают врачи?

Нет, я не хотела. Но я уже поняла, что за вопрос привел ее ко мне, и в этом не считала себя вправе ей отказать.

А Катерина продолжала:

— Мы здоровы. Оба. Мы в хорошей физической форме — Андрей регулярно посещает спортзал, я же в качестве нагрузки предпочитаю танцы. Мы оба не пьем и не курим. У нас не выявлено патологий или нарушений, которые могли бы привести к… подобному результату. С точки зрения современной медицины, мы оба с мужем совершенно здоровы. Нам дают отличные прогнозы на новую беременность — после того, разумеется, как мы избавимся от этой. Через годик, когда я восстановлюсь. Нет никаких причин для опасений. А я… я боюсь. Понимаете, Червона? Потому что в этот раз для опасений тоже не было никаких причин

Она посмотрела на меня, и я поняла, что этот чертов чай точно совсем не помогает. Надо что-то позабористее заводить.

У Катерины были совершенно больные глаза.

— Я не готова рисковать. Я не смогу, просто не смогу пройти через все это снова. Червона, скажите, у меня с Андреем могут быть здоровые дети?

Тягучее состояние расслоения сознания настигло меня еще на середине ее нервного монолога, и накрыло, и затянуло тягучим киселем — а после прозвучавшего запроса тумблер предохранителя, установленного во мне заботливыми старшими и долгими тренировками, перекинуло в положение “вкл.”.

Больше всего в моей работе я любила именно этот момент, когда сформулированный запрос предсказанию выводил дар в рабочий режим и я на мгновение становилась если не всеведущей, то ужасающе близко к этому.

Карты заскользили в руках, тасуя пластиковые картинки и невнятные образы.

— Поймите меня правильно, Червона, — голос Катерины, когда она клала на столик деньги за сеанс, воспринимался отстраненно, смазано. — Я просто хочу сэкономить семейный бюджет. Не спускать его на многочисленные исследования, которые не факт еще, что дадут внятный ответ, а сразу срезать путь из пункта “А” к пункту “Б”.

Я понимала Катерину. Я даже завидовала ее характеру — оказавшись на ее месте, я наверняка задалась бы вопросами, как так получилось и кто виноват.

А она не отвлекалась на поиск виноватых. Она смотрела в будущее и шла к цели по кратчайшему маршруту.

Карты выкладывались на стол. Одна. Другая. Третья.

Смотреть на них мне было не нужно — но я все-таки смотрела. Мне не хотелось смотреть на сидящую передо мной женщину. Не сейчас, когда она начала мне нравится. Не сейчас, когда я почувствовала к ней искреннюю симпатию.

Но единственное, что я могла для нее сделать — это быть с ней честной.

С трудом подняв на нее взгляд, я заставила себя говорить:

— Мне очень жаль, Катя. К сожалению, я не вижу для вас возможности родить от мужа… — я запнулась, пытаясь отвязаться от скакнувшей на язык противной фразы “жизнеспособное потомство”. Ну какое “потомство”, они же люди.

— Здоровых детей, — наконец справилась с задачей я.

—...Катя, послушайте, бездетный брак — это не так уж и плохо.

— …Кать, ну если вам надо выплеснуть на кого-то свою любовь, если вы хотите ребенка — в мире полно детей, которые нуждаются в вашей любви.

— Послушайте меня, ну, послушайте же. Есть же другие варианты. Ну, в конце концов, Кать, ну…

Молодая, успешная женщина горько и безутешно рыдала у меня на плече, а я сбивчиво бормотала всё, что приходило мне в голову и желала сбежать отсюда куда угодно, лучше всего на край света.

Этот чай — полное дерьмо. Он не работает. Не годится ни к черту. Я завтра… нет, я сегодня же пойду в аптеку на первом этаже, где обслуживают только наших, а для обычных людей всегда закрыто, и куплю самую убойную, самую успокаивающую дрянь, которую там найду!

Господи, ну почему, почему именно меня она выбрала в утешители?

Я хладнокровная змея. Я не умею утешать. Я просто не знаю, как это делать.

В груди, за ребрами, противно ныло.

26/06

26/06

— Здрасьте, — сказала я стоящему за аптечным прилавком мужику с темной бородой, в черной мантии, с серебристым шлемом на голове.

И без бейджа.

Я разглядывала внутренности аптеки для нелюдей, стараясь делать это как можно менее палевно.

Всё же, до этого я жила в основном либо среди своих, либо среди людей обычных, никакими сверхъестественными силами не отмеченными — а тут целое специализированное заведение для иных. Новый опыт!

Помещение было оформлено под старину: деревянные витрины, где на полках между разномастными пузырьками там и тут стояли то ли аптекарские, то ли алхимические приборы антикварного вида; амулеты; пентаграмма на полу посреди торгового зала… Впечатляет.

— Здравствуйте, — процедил фармацевт, не дав мне толком оглядеться. — Что вас интересует?

Представительный мужчина лет тридцати-тридцати трех, он смотрел на меня из-под шлема с некоторой надменностью.

— Успокоительный чай, пожалуйста, — вздохнула я. — Позабористее, пожалуйста.