Гаджет. Зона доступа

— Надеюсь, до этого дело не дойдет, — серьезно сказал Принц. — У нас тут много ни в чем не повинных людей. Может, последняя надежда человечества. И рисковать мы не имеем права.

— Странное у вас представление о спасении человечества, — заметил Прохор. — Ну, да ладно. Вам я обязан жизнью, так что мне и под замком посидеть не грех. Заодно и высплюсь, наконец.

Его заперли в одном из многочисленных контейнеров, штабелями расставленных на широкой площадке перед складом. Лютовать слишком не стали: внутри оказался толстый пружинный матрас и плед. Так что шанс отдохнуть представился реальный. Не очень приятно было слышать скрежет запираемого засова снаружи. Но размышления о собственной участи лучше было оставить на утро.

Долго не давали покоя мысли о Тине и Буке, так не вовремя исчезнувших. Картины лезли в голову самые неприятные.

Тина являлась ему висящей на цепях в сыром подвале, терзаемая нелюдями. Она кричала и звала на помощь — а он валялся на мягком матрасе, не в силах выйти из оцепенения.

Немым укором смотрел на него Бука. Ему не нужно было слов — он словно видел человека насквозь. Во взгляде этого существа, скрывавшегося под человеческой личиной, была тоска поистине вселенского масштаба.

И Прохор всем своим существом ощущал бессилие хоть что-либо изменить в этом жестоком ходе вещей. Такое чувство бывает только во сне.

Открыв глаза, он понял: это действительно был сон, наполненный кошмарами. Но, как ни странно, этот же сон принес избавление от усталости. Судя по всему, была глубокая ночь, но Прохор ощущал себя отдохнувшим и свежим.

Правда, проснулся он не сам.

Кто-то скребся снаружи в его железный карцер. Дверь с тихим скрежетом приоткрылась, в свете уличного фонаря в контейнер потянулась зловещая тень. Прохор невольно полез рукой под матрас, где лежал один из сохраненных ТТ. Не хотелось верить, что эти «спасители человечества» решили его кокнуть по-тихому, чтобы не мешал делать добрые дела. В таком случае придется проредить стройные ряды защитников добра…

— Эй! Провидец! Вы здесь?

Голосок был тонкий, робкий. Знакомый.

— Мара, это ты, что ли? — осторожно отозвался Прохор.

— Я!

Страшная тень быстро превратилась в знакомую тонкую фигурку. Мара — а это действительно была она — на цыпочках вошла в темное пространство контейнера и остановилась в нерешительности, пытаясь разглядеть его обитателя в темноте.

— Там выключатель слева, — проворчал Прохор, садясь на своем матрасе. — Только я его сжег, кажется. Щелкнул по привычке — забыл, что у меня в руках все горит. Есть такая поговорка, слышала?

Девочка кивнула, хотя, похоже, не поняла, о чем говорит пленник контейнера. Освоившись в полумраке, чуть подсвеченном снаружи, засеменила к нему, опустилась рядом на колени, протянула объемистый сверток.

— Я принесла вам поесть! — радостно сообщила Мара. — Мама сама очень хотела прийти к вам, поблагодарить за спасение. Говорит, ей было так страшно… А теперь — хорошо и спокойно. Но этот, который здесь главный, — он очень злой почему-то. Я решила — пусть мама не показывается ему на глаза…

— Это ты правильно решила, — принимая сверток, сказал Прохор. — Я и сам не понимаю, что здесь происходит. А за еду спасибо — голоден, как собака. Что там у тебя?

— А то же, что нам на складе выдали: хлеб сэндвичный — он не портится, плавленый сыр, консервы. Еще газировка и пива пара банок. Вы же пьете пиво?

— Ничего себе сервис! — восхитился Прохор. — И отдохнул, и наемся сейчас. Да еще и пивком побалуюсь… Составишь компанию?

— Не, мне пиво нельзя, — Мара помотала головой. — И мама алкоголь не пьет. Это вредно.

— Правильно, — с характерным «пшиком» откупоривая банку, сказал Прохор. — Незачем тебе эта гадость. Ты молодая, красивая, у тебя вся жизнь впереди.

— Если такая, как теперь, — я не хочу такой жизни, — тихонько, потупив голову, сказала Мара.

Прохор застыл на секунду с банкой в руке. Кивнул и сделал глоток. Прохладное пенное пробежало по горлу, как живительный нектар. Сама собой на лицо полезла довольная улыбка. Это у него с армейской службы способность: ловить приятные моменты даже там, где их, казалось, и быть не может. Очень полезное качество в нашей безумной жизни.

— Балуешь ты меня, — вскрывая ножом банку тушенки, сказал Прохор. — Я, конечно, помог тебе, но ведь ты сейчас рискуешь. Вдруг Принцу опять что-то не понравится и вас с матерью выставят с базы?

— Может, еще что-нибудь нужно? Я постараюсь найти! Вам еще силы понадобятся, — непонятно сказала девочка.

— Это ты о чем? — запихивая в рот кусок хлеба с тушенкой, спросил Прохор.

— Сейчас поймешь, — произнес новый голос.

«Узник» чуть не подпрыгнул о неожиданности: из темноты рядом тихо возникло толстое лицо с неприятно сверкавшими квадратными глазами. Тут же дошло: это сверкают стекла очков. Знакомое пыхтение с отфыркиванием тут же лишило атмосферу налета тайны.

— Маньяк? Ты, что ль?

— А то кто же? — компьютерный гений, отдуваясь, опустился на пол рядом с Марой. — Кто, думаешь, охрану отвел? Это, брат, я опять ради тебя подставляюсь.

— Спасибо, конечно… Но я все равно не понимаю, что происходит.