Гаэльская волчица

— Ахум. Не очень-то мне нравятся эти христиане, — объявил внезапно Мьолльн, не промолвивший ни слова с самого начала обеда. — Да будет тебе! Но вообще-то я в жизни не встречал девушку-кузнеца!

Алеа недоуменно посмотрела на гнома, спрашивая себя, что он хотел этим сказать, а когда поняла, улыбнулась и кивнула.

Когда гроза наконец утихла, Мьолльн с Алеей пустились в путь, увлеченно болтая и бодро топая по мокрой земле.

Через час от их хорошего настроения не осталось и следа.

Темный взгляд Зультора, Насылающего Тьму, медленно обследовал поверхность ланд в поисках хоть какого-нибудь следа. Он почуял его, Самильданах близко.

Белый песок и дюны сверкали на солнце, как стеклянные. Земля была такой горячей, что над дюнами воздух мрел, искажая пространство. Ни одно человеческое существо не выдержало бы и пяти минут в этой раскаленной пустыне, но Айн'Зультор ничего не чувствовал. Он больше не боялся ни жары, ни холода.

Зультор проехал все графство Сарр верхом на своем огромном черном коне, обнюхивая, на манер ищейки, каждую дюну, каждую улицу каждой деревни, каждую поляну и каждую дорогу. Он прикасался к душам людей, с которыми встречался, обшаривал их разум в поисках следа. Люди шарахались в разные стороны, пугаясь повадки герилима, чувствуя, как сквозь их тела проходит ледяная волна, когда он заглядывает им в душу.

Зультор много раз останавливался, чтобы утолить голод, но ел он не в харчевнях, не в придорожных трактирах и даже не в домах местных жителей. Нет, похититель душ находил себе еду в головах людей. Он питался их мыслями, чувствами, памятью и страхами. Тела его жертв на несколько минут застывали в немой неподвижности, а потом падали замертво на землю, как гусак, которому отрубили голову. Он выбирал добычу, оценивая душу, возбуждая чувства, хватал за плечи, и когда ужас наконец становился непереносимым и придавал пище ту странную горечь, что так его возбуждала, напитывался энергией захваченных тел. Своей собственной силой он бы не смог похитить душу жертвы; для этого Зультор использовал ариман — силу герилимов. Скрыться от него не было никакой возможности: выследив дичь, он всегда ее убивал. Князь герилимов не щадил никого — чем сильнее сопротивлялась жертва, тем с большим наслаждением он ее пожирал. В предводителе герилимов не осталось ничего человеческого — ни взгляда, ни слова, ни жеста. Он превратился в орудие уничтожения в руках Маольмордхи, а в его жилах текла не кровь, а черный яд.

Через много дней он наконец пересек границу графства Сарр. Когда вдалеке на западе показался лес Сарлиа, Зультор ощутил жжение в голове. Получив этот знак, он резко осадил лошадь. Он не мог ошибиться: каким бы слабым ни был сигнал, он исходил от Илвайна Ибурана, Самильданаха. От человека, которого он искал по приказу Маольмордхи.

Насылающий Тьму спешился и медленно пошел вперед, стараясь не потерять неясный след добычи. Он зорко вглядывался в горизонт, но доверял не глазам, а внутреннему чутью. Да, Илвайн был тут, но Зультор никак не мог отыскать его и подумал было, что Самильданах еще далеко, но тут же понял, что дело не в расстоянии, а в слабости исходящих от него токов. Жизненной силы у Илвайна оставалось очень мало. Как если бы… Как если бы Самильданах умирал. Князь герилимов ускорил шаг, ведомый болезненным ощущением жжения в голове. Оно становилось все сильнее, все мучительнее. Две противостоящие друг другу силы сближались на малом, слишком тесном для них пространстве.

Это становилось невыносимым. Айн'Зультор задыхался. Сайман против аримана. Сила друидов и Самильданаха против силы герилимов, две несовместимые, враждебные друг другу силы.

Белая песчаная равнина простиралась далеко на север, не мешая мысленному поиску рыцаря. Внезапно Зультор ощутил жестокое сотрясение в глубине души и понял: Самильданах прямо перед ним.

Когда Алеа и Мьолльн шли по дороге между дюнами, поросшими редкими соснами, на них напали восемь отверженных с дубинами и мечами.

— Это они! Смерть им! — завопил один из изгоев, потрясая мечом над головой.

Алеа и Мьолльн узнали одного из грабителей, которых они обратили в бегство этим утром, и сразу поняли, что сейчас случится. Двое трусливых негодяев отправились за подмогой и вернулись, чтобы отомстить.

Завязалась схватка. Мьолльн из последних сил защищал девочку, пытаясь одновременно уклоняться от ударов, но изгоев было слишком много. На лбу у каждого красовалась метка, означавшая, что им запрещено общаться с жителями Гаэлии, но они, судя по всему, твердо решили снова нарушить закон. Очень скоро Мьолльн получил удар дубиной по плечу и, вскрикнув от боли, упал на землю лицом вниз. Алеа кинулась к другу, чтобы помочь ему встать, но прямо перед носом у нее свистнул меч. Она успела отклониться, но потеряла равновесие и упала навзничь рядом с гномом. Преступники начали жестоко избивать их, нанося удары ногами в живот.

— Беги, спасайся! — кричал Мьолльн девочке, но Алеа даже шевельнуться не могла и судорожно цеплялась за руку гнома.