Гагарин. Человек и легенда

Весной 1955 года Юрий с отличием окончил Саратовский индустриальный техникум. К тому времени его интерес к тракторам угас. Прошедшее лето он провел в аэроклубе, обучаясь летать на Як-18. После первого одиночного полета он подарил своему другу и наставнику пачку сигарет «Тройка» — что-то вроде традиционного пилотского подарка. Дело не ограничивалось бездумными забавами. Каждый вечер ему приходилось ходить на лекции по теории авиации, а днем стараться не уснуть в своем Индустриальном техникуме. Ему было трудно, но, был полон решимости и не хотел сдаваться. В клубе Юрий получил награду — захватывающий дух парашютный прыжок с крыла самолета. Кроме того, Мартьянов рекомендовал его в Военно-авиационное училище в Оренбурге. Разумеется, Гагарину следовало стать армейским курсантом, если он хотел туда попасть. Оренбургское училище отличалось от уютного клуба: это было весьма серьезное заведение, тут готовили пилотов истребителей; впрочем, и Саратовский аэроклуб существовал не только для развлечения. В советском обществе вообще настороженно относились к понятию «развлечение». «Развлечение» должно было как минимум дать человеку физическую форму, необходимую для работы. Гагарин записался в различные саратовские спортивные клубы: он играл в волейбол и баскетбол, а перед девушками, сидящими на берегах Волги, демонстрировал, как он умеет скользить на водных лыжах — на одной ноге. Если он сваливался в воду и выбирался на берег, мокрый и улыбающийся, это, судя по всему, производило на них не меньшее впечатление. Он стал весьма привлекательным и уверенным в себе молодым человеком. Чуть ниже среднего роста, он больше подходил для акробатики, чем для спринтерских видов спорта. Со своим добродушным очарованием и благожелательным юмором он легко приобретал друзей. Однако оренбургских наставников оказалось не так просто очаровать. Это были солдаты на боевом посту. Гагарину еще много лет придется следовать воинской дисциплине, а после окончания подготовки его могли послать в бой, на смерть. Анна и Алексей Гагарины с тревогой думали о своем мальчике, который начал служить в армии, и вся эта возня с самолетами казалась им безрассудной. Однако Александр Сидоров, один из руководителей Саратовского аэроклуба[3], в 1978 году вспоминал, что в Гагарине с самого начала уже была та крепкая самодисциплина, которая требуется для будущего военного летчика: «Очень ревностно следил Юрий за тем, чтобы в палатке был полный порядок. Он терпеть не мог нерях и грязнуль. Сперва усовещивает по-дружески. Не поможет — потребует»7.

Высших оценок в Оренбурге добиться было нелегко. Ядкар Акбулатов, старший инструктор, рассказывал в 1961 году, что Юра не был безупречным курсантом, вундеркиндом. Он был порывистым юношей, энтузиастом, и он совершал такие же промахи, как и остальные. Самые низкие оценки он получал за приземления. Ему грозило исключение из училища, если он не научится сажать самолет без дурацкого подпрыгивания на шасси. Раза два Акбулатов поднимался с ним в воздух, чтобы посмотреть, нельзя ли сгладить кое-какие шероховатости. «Мы поднялись, и я внимательно за ним наблюдал. На крутых разворотах с креном он действовал не совсем безупречно, но при отвесном пикировании и вертикальном наборе высоты устроил такой спектакль, что от перегрузки у меня аж потемнело в глазах. А потом — посадка. Прошла безукоризненно! Я его спрашиваю: „Почему ты каждый раз так не приземляешься?“ А он усмехнулся и говорит: „Я нашел решение“. Оказывается, он подложил под сиденье подушку, чтобы лучше видеть посадочную полосу». С тех пор Гагарин никогда не летал на самолетах без подушки8.

Что ж, это правда: он целеустремленно работал над проблемой приземления и в конце концов решил ее, с помощью подушки и всего прочего. Далее в программе — воздушные стрельбы. В конце концов, что толку от военного летчика, если он не умеет стрелять из пушки, установленной на его самолете? Поначалу при тренировочной стрельбе он мазал мимо всех мишеней, тогда как его товарищи по училищу попадали в «яблочко». Гагарин заново прошел все теоретические занятия на земле, потом снова поднимался в воздух — и наконец расстрелял все мишени так, как полагается.

Случай на спортивной площадке внезапно открыл перед Гагариным новые карьерные перспективы. Он был капитаном баскетбольной команды младших курсантов. После одного матча, когда они сокрушили противника, наставники хвалили его за умелую игру. «Мы победили не потому, что лучше играли, — возразил он. — Мы победили за счет чистой решимости. Мы рвались к победе, а противник не был к ней морально готов». Эти слова произвели впечатление на некоторых старших офицеров, следивших за игрой. Акбулатов и его коллеги стали воспринимать Гагарина как претендента на чемпионское звание. Не гений, зато победитель по натуре. Кроме того, этот юноша любил большие нагрузки. Он вполне мог стать в будущем пилотом истребителя.