Гай Юлий Цезарь. Злом обретенное бессмертие

Однажды он был застигнут в пути непогодой и попал в хижину одного бедняка. Найдя там единственную комнату, которая едва была в состоянии вместить одного человека, он сказал своим друзьям:

— Почетное нужно предоставлять сильнейшим, а необходимое — слабейшим.

И Цезарь предложил Опию отдыхать в комнате, а сам вместе с остальными улегся спать под навесом перед дверью.

Цезарь обладал поразительной выносливостью, стойкостью, мужеством — этих же качеств он требовал от легионеров. Гай Юлий, словно скульптор, терпеливо ваял армию по своему подобию, по своему желанию, и все же никогда не забывал, что имеет дело только лишь с людьми, а не с бездушными механизмами или вещами.

Светоний рассказывает о воспитательных методах Цезаря:

Воинов он ценил не за нрав и не за род и богатство, а только за мужество; а в обращении с ними одинаково бывал и взыскателен и снисходителен. Не всегда и не везде он держал их в строгости, а только при близости неприятеля; но тогда уже требовал от них самого беспрекословного повиновения и порядка, не предупреждал ни о походе, ни о сражении и держал в постоянной напряженной готовности внезапно выступить куда угодно. Часто он выводил их даже без надобности, особенно в дожди и в праздники. А нередко, отдав приказ не терять его из виду, он скрывался из лагеря днем или ночью и пускался в далекие прогулки, дабы утомить отставших от него солдат.

Проступки солдат он не всегда замечал и не всегда должным образом наказывал. Беглецов и бунтовщиков он преследовал и карал жестоко, а на остальное смотрел сквозь пальцы. А иногда после большого и удачного сражения он освобождал их от всех обязанностей и давал полную волю отдохнуть и разгуляться, похваляясь обычно, что его солдаты и среди благовоний умеют отлично сражаться. На сходках он обращался к ним не «воины!», а ласковее: «соратники!» Заботясь об их виде, он награждал их оружием, украшенным серебром и золотом, как для красоты, так и затем, чтобы они крепче держали его в сражении из страха потерять ценную вещь.

Не только римляне воевали под знаменем Цезаря. Еще в начале галльской кампании в рядах его армии мы видим нумидийских и критских стрелков, балеарских пращников. С успехом будет он использовать заклятого врага римлян и галлов — наемную германскую конницу, испанские всадники отличились при подавлении галльских восстаний. Один из легионов был полностью укомплектован из трансальпинских галлов, но вооружен и обучен по римскому образцу; он носил галльское название «алауда» — «хохлатый жаворонок» (из — за украшений на шлемах). Однако все хранили верность Цезарю — заметим, именно Цезарю, а не Риму.

Светоний уточняет:

Мятежей в его войсках за десять лет галльских войн не случалось ни разу, а в гражданской войне — лишь несколько раз; но солдаты тотчас возвращались к порядку, и не столько из — за отзывчивости полководца, сколько из уважения к нему.

Плутарх разделяет мнение Светония.