Гай Юлий Цезарь. Злом обретенное бессмертие

Цезарь устроил невиданные, и столь же нетрадиционные для Рима, поминки по безвременно почившей Юлии. «В память дочери он обещал народу гладиаторские игры и пир — до него этого не делал никто». Гладиаторские игры были обычным делом на похоронах отца, но никто из римлян не справлял их на поминках дочери. Гладиаторскими боями на арене цирка Гай Юлий не ограничился; он устроил морские сражения, потрясшие размахом и числом участников. Поминальный пир состоялся с некоторым опозданием (Цезарь был слишком занят эти годы), через восемь лет после смерти Юлии — в 46 году до н. э. Но пир был неповторимым, как и почти все, что устраивал Цезарь.

Подбору и подготовке гладиаторов Цезарь уделял большое внимание, о чем свидетельствует, например, Светоний.

Знаменитых гладиаторов, в какой — нибудь схватке навлекших немилость зрителей, он велел отбивать силой и сохранять для себя. Молодых бойцов он отдавал в обучение не в школы и не к ланистам, а в дома римских всадников и даже сенаторов, которые хорошо владели оружием; по письмам видно, как настойчиво просил он их следить за обучением каждого и лично руководить их занятиями.

Гладиатор с трезубцем (Картина Жана Леона Жерома. XIX век)

Неизвестно, до каких пор Цезарь рассчитывал использовать Помпея в своей игре, но отказываться от союза с ним в это время явно не входило в планы Цезаря. Даже боль утраты единственной дочери не отвлекла Гая Юлия от политики; после ее смерти он занялся… устройством нового брака бывшего зятя. Как и прежде, свои амбиции он поставил выше чувств людских. В «Записках» Цезаря иногда упоминаются «друзья», но имена их не называются. Увы! В жизни этого человека — гениального, переполненного планами переустройства мира — не было места ни друзьям, ни родственникам. Самый известный человек Рима был бесконечно одинок; впрочем, он не страдал от одиночества. Цезарь избрал свою дорогу и шел по ней, без малейшей жалости подчиняя своим интересам судьбы и жизни зависящих от него людей.

Чтобы не потерять родство и дружбу с Помпеем, Цезарь предложил в жены ему Октавию — дочь своей сестры. Октавия в это время была замужем за Гаем Марцеллом, которого Николай Дамасский называет самым благородным человеком среди римлян. Помпей был не столь прагматичным, как Цезарь, и не посмел разрушить счастливый брак.

Для себя Цезарь просил руки дочери Помпея, которая была помолвлена с Фавстом Суллой. Самое удивительное, что Цезарь в то время был женат на дочери Пизона, Кальпурнии, — женщине необычайно добродетельной. Однако ее отец утратил политическое влияние и стал бесполезным для Цезаря. К счастью для женщин, проект политических свадеб остался нереализованным.

Хотя до окончательного разрыва отношения Цезаря с Помпеем не дошли, но последние события существенно подорвали авторитет Гая Юлия. Как часто бывает, когда великого человека преследуют беды и неудачи, появились толпы завистников, стремившихся сделать его положение еще хуже, а по возможности, утопить до конца.

Марк Порций Катон не относился к числу мелких пакостников, это был один из последних рыцарей республики. Однако он понимал, какую опасность представляет Цезарь для государства, и потому не прекращал с ним борьбы ни на мгновение. Методы политической войны Катона были иногда наивны и смешны, но искренни.

Катон предложил выдать Цезаря германцам за то, что во время войны с тенктерами и узипетами он нарушил перемирие и взял под стражу послов. Согласно древнему закону, поступок проконсула Галлии считался святотатством, и в древности полководцев, его нарушивших, действительно ожидал такой конец. Времена изменились, и казалась смешной сама мысль воспользоваться забытым законом; тем более германцы, которым предстояло получить связанного Цезаря, навечно остались погребенными у берегов Рейна либо в его водах.

Как ни странно, но именно завоевание Галлии способствовало сплочению кельтов. Если раньше огромная территория состояла из множества враждовавших между собой народов, то теперь она стала единым целым, и сам Цезарь наблюдал, чтобы не было взаимных обид и кровопролития. Кельты вначале настороженно следили за действиями Цезаря на их землях, но вскоре за легионами пришли сборщики налогов и вместе с ними понимание, что из — за мелочных претензий друг к другу они лишились главного — независимости. Британская война Цезаря (если не поражение, то уж точно не победа) подала материковым галлам мысль, что с их поработителем можно бороться, и довольно успешно.