Гай Юлий Цезарь. Злом обретенное бессмертие

Большинство должностных лиц и большая толпа горожан и приезжих, множество рабов и вольноотпущенных провожали его обычно из дома в сенат. Из всех них теперь осталось только трое, так как все остальные разбежались; они положили тело Цезаря на носилки и понесли, но иначе, чем это обыкновенно бывало: только трое домой понесли того, кто еще так недавно был владыкой всего мира.

Завещание

На первых порах казалось, что величайшее убийство, совершенное «в священном месте и над особой священной и неприкосновенной», прошло на редкость удачно.

Волнения в городе были, но возникли они не по вине заговорщиков или тех, кто желал их наказать. Событиями в курии воспользовались грабители и любители легкой наживы: погибли «многие из горожан и иностранцев», «все товары были расхищены».

Марк Антоний — правая рука Цезаря — переоделся в одежду раба и бежал подальше от злосчастного места. Убийцы стали хозяевами Рима.

О ближайших событиях рассказывает Плутарх.

Заговорщики во главе с Брутом, еще не успокоившись после убийства, сверкая обнаженными мечами, собрались вместе и отправились из курии на Капитолий. Они не были похожи на беглецов: радостно и смело они призывали народ к свободе, а людей знатного происхождения, встречавшихся им на пути, приглашали принять участие в их шествии. Некоторые, например Гай Октавий и Лентул Спинтер, шли вместе с ними и, выдавая себя за соучастников убийства, приписывали себе славу. Позже они дорого поплатились за свое хвастовство: они были казнены Антонием и молодым Цезарем. Так они и не насладились славой, из — за которой умирали, ибо им никто не верил, и даже те, кто подвергал их наказанию, карали их не за совершенный проступок, а за злое намерение.

На следующий день заговорщики во главе с Брутом вышли на форум и произнесли речи к народу. Народ слушал ораторов, не выражая ни неудовольствия, ни одобрения, и полным безмолвием показывал, что жалеет Цезаря, но чтит Брута. Сенат же, стараясь о забвении прошлого и всеобщем примирении, с одной стороны, назначил Цезарю божеские почести и не отменил даже самых маловажных его распоряжений, а с другой — распределил провинции между заговорщиками, шедшими за Брутом, почтив и их подобающими почестями; поэтому все думали, что положение дел в государстве упрочилось и снова достигнуто наилучшее равновесие.

А что же Марк Антоний — самый могущественный человек после Цезаря, считавшийся его другом? Он в числе первых постарался достичь соглашения с мятежниками и даже прислал им в качестве заложника своего сына. Именно Антоний созвал сенат и сделал все, чтобы мирно разделить между убийцами своего друга римские провинции.

В тот день Антоний вышел из курии самым знаменитым и прославленным в Риме человеком — все считали, что он уничтожил в зародыше междоусобную войну и с мудростью великого государственного мужа уладил дела, чреватые небывалыми трудностями и опасностями.