Гай Мэннеринг, или Астролог

- Я пришел сюда, - с изысканной вежливостью заявил он, - чтобы воспользоваться не только светской, но и духовной властью над вами. Куда вы позволите мне проводить вас: в пресвитерианскую церковь иди в епископальный молитвенный дом? Tros Tyriusve... [t61a]. Знаете, юристы ведь придерживаются обоих вероучений, или, лучше сказать, обеих форм нашей религии. Или, может быть, мы проведем утро как-нибудь иначе? Простите мою старомодную навязчивость. В мое время шотландец считал бы невежливым оставить своего гостя хоть на минуту одного, разве только ночью ему поспать бы дал. Только я вас очень прошу, если я вам надоем, сразу же мне скажите.

- Что вы, напротив! - отвечал Мэннеринг. - Я с наслаждением вверяю себя вам. Я бы очень хотел послушать кое-кого из тех шотландских проповедников, чье искусство так прославило вашу страну: вашего Блэйра [c176], вашего Робертсона [c177], вашего Генри [c178], и я с величайшей радостью принимаю это любезное приглашение. Только...

Тут он отвел адвоката в сторону и, указывая ему на Сэмсона, сказал:

- Мой почтенный друг, который там вон стоит призадумавшись, часто бывает слегка рассеян и беспомощен. Мой слуга Барнс, его постоянный провожатый, на этот раз не может пойти с ним, а Сэмсон хочет как раз отправиться в одну из самых мрачных и дальних церквей.

Адвокат посмотрел на Домини Сэмсона.

- Такого редкостного человека надо беречь, - сказал он, - и я найду ему хорошего провожатого.

- Вот что, - обратился он к лакею, - сходи-ка к тетке Финлейсон в Каугейт за рассыльным Майлзом Мэкфином, он, наверно, сейчас там, и скажи ему, что он мне нужен.

Рассыльный не замедлил явиться.

- Вот кому я вверяю вашего друга, - сказал Плейдел. - Он присмотрит за ним и проводит его, куда тому захочется, хоть в церковь, хоть на рынок, хоть на собрание какое, или в суд, или еще куда; Мэкфину это совершенно все равно. Он доставит его отовсюду целым и невредимым к назначенному часу, так что мистер Барнс вполне может располагать собой как захочет.

Полковник дал свое согласие, и Домини был вверен попечению этого человека на все время их пребывания в Эдинбурге.

- А теперь, если хотите, пойдемте в церковь Грейфрайерс, чтобы послушать там нашего знатока истории Шотландии, а также истории Европы и Америки.

Но их ожидало разочарование: проповеди Робертсона в этот день не было.

- Не беда, - сказал Плейдел, - минута терпения, и мы за все будем вознаграждены.

На кафедру взошел один из коллег доктора Робертсона [c179]. Наружность у него была не слишком внушительная. На редкость бледное лицо составляло разительный контраст с черным париком, на котором не было и следа пудры; грудь у него была узкая, спина сутулая; руки он выставил вперед по обеим сторонам пюпитра, будто подпорки, и казалось, они действительно скорее поддерживают его тело, чем помогают убедительности его речи. Отсутствие пасторского одеяния, даже такого, какое принято у кальвинистов [c180], смятый воротник и какие-то словно чужие движения - все это вместе взятое сразу же не понравилось полковнику.

- Какой-то он несуразный, - шепнул Мэннеринг своему новому другу.

- Пусть это вас не смущает, это сын отличного шотландского юриста [c181], и вы еще увидите, на что он способен.

Наш ученый муж оказался прав: проповедь была полна новых, интересных взглядов на священное писание, на историю. Проповедник выступал в защиту кальвинизма и шотландской церкви и в то же время утверждал основы трезвой практической морали, которая не разрешила бы человеку грешить, прикрываясь положениями умозрительного вероучения или правом иметь собственные взгляды, но вместе с тем могла помочь ему противостоять всей пучине ересей и неверия. Его доказательства и сравнения уже несколько устарели, но это только придавало его красноречию особую оригинальность и остроту. Проповедь свою он не читал, а говорил, лишь изредка взглядывая на листок бумаги с заглавиями отдельных ее частей. Каждое новое положение, казавшееся вначале неясным и трудным, становилось, по мере того как проповедник все больше и больше воспламенялся, и отчетливым и живым. Хотя проповедь эту и нельзя было назвать образцовой и безукоризненной, Мэннерингу редко приходилось слышать столь остроумные рассуждения и столь убедительные доводы в пользу христианства.

- Такими, должно быть, были те бесстрашные проповедники, - сказал полковник, выходя из церкви, - чьи яркие, хоть, может быть, и несколько необузданные дарования и создали Реформацию.

- И все же в этом почтенном человеке, которого я люблю не только из уважения к памяти его отца, но и за его личные достоинства, нет и тени той фарисейской гордости, которой, по-видимому, не был чужд кое-кто из ранних проповедников кальвинизма в Шотландии. Он и его коллега придерживаются разных точек зрения на некоторые церковные догматы, но они ни на минуту не забывают о взаимном уважении и в своих спорах чужды всякой враждебности. И тот и другой спокойны, последовательны, и все поступки их свидетельствуют о том, что это люди убежденные.