Гаяна

В нашем звездолете творилось такое, что можно представить себе, лишь просмотрев корабельный фильм и прослушав звуковые записи. Недавно, пересматривая эти кадры, я обратил внимание, что возбуждение наше длилось не так уж и долго - через три минуты Шелест принялся за деловой разговор. Всего три минуты оказалось достаточно, чтобы смять в гармошку два с половиною предполагавшихся столетия, а заодно смахнуть в пережитое, как крошки со стола, и те девять лет, что мы фактически не были дома.

Скор человек, ох и скор!

Нам приказали взять на борт - возле орбиты Марса - космонавта-лоцмана, который поможет нам произвести заход и посадку.

Пока газеты, журналы и радиостанции воскрешали в памяти жителей Земли картины нашего отлета, сообщали и комментировали наше появление в космосе, Шелест и Глебов принимали навигационные данные и приступили к маневрированию для приема лоцмана.

Я помогал им, а Хоутону, как журналисту, поручили репортаж о нашей экспедиции и космических струйных течениях.

- Только без «музея истории интерьера и мебели», - проворчал командир, вспомнив нашу гаянскую виллу на озере Лей.

Живы ли наши близкие? Увидим ли мы их? Девять лет - пустяк в галактическом полете - ощутимы в быстро меняющейся земной хлопотной жизни: «вода» на Земле течет быстрее, чем в космосе.

Наконец, нам сообщили: все живы, здоровы и встретят нас!

Мы переглянулись, вздохнули широко и вольготно, и работа пошла слаженно, как никогда.

2

Лоцман у нас на борту. До этого дважды Шелест спрашивал его имя, а ему отвечали загадочно: «Узнаете!»

Дверь компрессионного отсека отворилась, лоцман вошел в промежуточную кабину, и мы помогли ему снять скафандр.

На нас глянуло узкое смуглое лицо, с блестящими темно-серыми глазами. В курчавых черных волосах лоцмана серебрилась седина.

- Мауки! - закричал Хоутон. - Мауки! - и кинулся к нему.

- Боб! Милый мой Боб…

- Вот уж этому я удивляюсь меньше всего… - как-то странно произнес Шелест и присел на край дивана.

Мауки поднял его своими могучими руками, и они обнялись. Досталось и моим костям, и Евгению Николаевичу, а потом Мауки смущенно остановился перед Юль.

- Здравствуй, ани, - певуче по-гаянски сказала она. - Меня зовут Юль. Я жена Глебова. Мы с тобой немного земляки.

- Дорогая ани, - медленно подбирая слова, ответил Мауки, - я счастлив видеть тебя. Разреши обнять тебя, как сестру…

- Так ты стал космонавтом, Мауки?! - сказал я.

- Да. Я сейчас был на Марсе, и мне поручили, поскольку я рядом, сопровождать вас. - Он говорил по-русски почти без акцента. - Как обрадуются моя жена и сыновья…

- Твоя жена москвичка? - спросил Евгений Николаевич.

- Нет. Я привез ее из Отунуи.

- Поздравляю тебя, Мауки, от всего сердца! - сказал Шелест.

- Спасибо, Андрей Иванович. Извините: это я просил не говорить вам, кто будет лоцманом… Хотелось сделать сюрприз.

- И достиг своей цели!

- Не томите, Мауки, - прервал Евгений Николаевич, - расскажите, как там на Марсе? В самом деле обнаружены каналы? Есть жизнь?

- Так и не так, - засмеялся Мауки. - Жизнь есть, в основном - растительный мир и микроорганизмы. Людей там нет, и мы пока не нашли хоть каких-нибудь следов разумной жизни, исчезнувших цивилизаций.

- А каналы? - нетерпеливо допытывался Глебов.

- О, «каналы»! - с увлечением рассказал Мауки. - На Марсе необычные растения… Понимаете, там уйма сухих красноватых деревцев, напоминающих саксаулы… Они растут в песке, любят магнитные поля и вырабатывают электричество!

- Растения-генераторы?

- В том-то и дело. И семена их наэлектризованы. То, что на прежних марсианских картах представлялось нам как узлы, в которых пересекались и соединялись «каналы», оказалось крупными магнитными аномалиями. Наэлектризованные семена марсианских «саксаулов»-мелкие и легкие, как пыль, - попадая в зону магнитных силовых линий, приходят в движение и распределяются вдоль них, потом дают всходы и образуют огромные «лесополосы», воспринимаемые с Земли, как сеть каналов…

- А сезонные изменения?

- Они связаны с влиянием солнца. Конечно, все это в общих чертах, многое требует уточнения, проверки, но то, что я вам рассказал, - в общем верно!

- А что нового на Земле, Мауки? - спросил я.

- Самое главное - заключили договор о разоружении! Сейчас уже почти на всей Земле нет голодных, хотя остались… Бергоффы и Джексоны.

- Живы?! - спросил Хоутон.

- Не знаю, Боб. Да черт с ними! Не они, так другие… Зато на планете больше нет колоний!

- Где будем производить посадку, Мауки?

- Андрей Иванович, не угадаете.

- В Москве?

- Нет, нет, не пытайтесь… На Пито-Као!

- Пито-Као?!.

- Да. Сейчас там международный космодром, дорогие друзья. Можно было подобрать и другой остров, но остановились на нем, в честь прилета Гаянцев на звездолете «Тиунэла».

Юль улыбнулась, откинула голову и мечтательно закрыла глаза. Стать женой жителя другой планеты, с иными обычаями и взглядами, войти в круг его сопланетников - непросто. Воображение рисует и неприятные неожиданности.

Ее родина знала меньше горя.